Три стажера и майор (СИ)

– А я предпочитаю, чтобы меня оставили в покое, – отплевываясь, депутат уцепился за бортик. – В последнее время вокруг слишком много шума. Сначала труп. Тут еще ты открываешь стрельбу. Захват неудачный. Че происходит? Компьютерщик докладывает о возросшей активности вокруг моих дел. Кто-то вьется вокруг наших файлов. Майор ходит, мною интересуется. С чего вдруг? Москвичи. Может, и не стажеры они вовсе, а законспирированная группа, которую по мою душу прислали?

– Не думаю. Больно молодые. Я точно знаю, что без всякого профессионального опыта. В общем, любое спецзадание исключено. С Витициным разберусь в ближайшие день-два. Он нас больше не побеспокоит.

– А майор?

– Думаю, что это случайная персона. Слышал звон, да точно ничего не знает.

– Случайная, не случайная, а мне он не нравится. Можно сделать так, чтобы я про него навсегда забыл?

– Исполним.

– Только ты, Вася, со своими радикальными методами не переусердствуй. И без тебя в стране демографическая ситуация неважная. Других способов нет что ли? Майор так и так под подозрением. Надо подтолкнуть, ускорить, нажать, куда надо. Я понятно ставлю задачу?

О том, что такой разговор состоялся, я узнал через несколько дней.

Х х х

На допрос к оперу СИЗО Расулу Кривошееву меня доставили в хорошо знакомый кабинет, я несколько раз здесь бывал, разумеется, с другой стороны барьера, то есть стола.

Мои стажеры погорячились, обозвав здешние кабинеты грязными и вонючими. У них там в Москве камеры коврами что ли застилают? Наоборот, после недавнего ремонта здесь хотелось поселиться навсегда. Шутка. А следователи не любили здесь работать, это точно, но по другой причине – из-за постоянных очередей: мало кто выдерживал регламент. Иногда общение с подследственными превращается в увлекательный процесс, круче голливудских фантазий, невозможно оторваться.

Руки мне Расул не подал. Однако заметил:

– Я тебя обвинять не собираюсь. Еще неизвестно, как бы я сам поступил, если бы узнал про свою жену… Да еще с лучшим другом…

– И никто не знает, – согласился я. – Если что, я Петровича не убивал.