Три стигмата Палмера Элдрича

— Миг — и одна из этих гомеостатических ловушек взлетает над песком и устремляется в погоню за марсо-мышью. Господи, как они мчатся. Обе — и мышь и мышеловка. Можно даже держать пари. Я обычно ставлю на мышеловку. Я восхищаюсь ими.

— Я поставил бы тоже на мышеловку. Наверное, я неравнодушен ко всем ловушкам, — усмехнулся он. — Другими словами, к ситуациям, когда ни одна из дверей никуда не ведет. И не — важно, что на них написано.

— К тому же ООН даст вам двух роботов в безраздельное пользование. Но на срок не более шести месяцев. Так что лучше спланировать наперед, как их использовать. Хорошо бы послать их на разработку ирригационных каналов. Наши уже приходят в негодность. Иногда каналы тянутся на две сотни метров, а то и больше. Или можно заключить сделку…

— Сделку? — удивился Барни.

— Есть выгодные сделки. Где-нибудь, неподалеку, в одном из соседних жилищ, можно, например, найти кого-нибудь, кто начал прокладывать ирригационную сеть, а потом забросил. Купить ее и починить. Та девушка из Флэкс Бак Спит не собирается вернуться сюда и присоединиться к тебе?

Она внимательно посмотрела на Барни.

Барни не ответил. Он всматривался в черное марсианское небо. Чуть ли не над ними кружил корабль. Человек Чу-Зет? Значит, скоро ему придется отправиться? Ради того, чтобы выжила монополия, обширная межпланетная империя, совершенно безразличная теперь и ему.

«Удивительно, — подумал он, — как сильны могут быть стимулы саморазрушения».

Элен вытянулась и внимательно разглядывала корабль.

— Гости! Но это не корабль ООН. — Она вскочила и быстро зашагала к жилищу. — Пойду предупрежу.

Он нащупал в кармане тюбик. «Неужели я действительно способен на это?»

Когда корабль приземлился неподалеку на пустынной равнине, он подумал: «Может, стоило рассказать обо всем Энни? Даже если все это и провалится».

Из корабля вышел Палмер Элдрич.

Ошибки быть не могло. После катастрофы на Плутоне газеты печатали его фотографии одну за другой. Конечно, фотографии были десятилетней давности, но узнать человека было можно. Седой, красивый, элегантный, шести футов росту, с согнутыми в локтях руками и удивительно быстрой походкой. И лицо. Опустошенное, словно съеденное напрочь. Словно Элдрич время от времени глодал самого себя, пожирая, возможно, со смаком, излишки своего тела.

У него были громадные стальные зубы — их вставили еще до путешествия на Проксиму чешские дантисты. Зубы приварили к челюстям навечно. Правая рука у него была искусственной. Он лишился руки лет двадцать назад во время охоты на Каллисто. Правда, в некотором смысле это даже пошло ему на пользу: после потери руки он обзавелся множеством специализированных, взаимозаменяемых рук. Сейчас Элдрич пользовался пятипалой человеческой конечностью, и если бы не металлический блеск, она вполне сошла бы за настоящую.

И еще он был слепым. С обычной человеческой точки зрения. Но у него были особые глаза. Пересадку — по ценам, достойным Элдрича, — сделали перед самым его отлетом бразильские окулисты. Их работа была поистине ювелирной. У заменителей, вставленных в глазные впадины, не было зрачков, и они не могли двигаться с помощью мускулов. Зато широкоугольные линзы и горизонтальная щель между ними обеспечивали панорамный обзор. Несчастный случай, в результате которого он потерял глаза, произошел в Чикаго: струя кислоты, выпущенная неизвестными злоумышленниками по неизвестным причинам… Элдрич, возможно, и знал эти причины. Однако он никому ничего не сказал, не преисполнился негодования, а просто отправился сразу к своей бригаде бразильских окулистов. Его, казалось, полностью удовлетворяли новые искусственные глаза, он почти сразу же объявился на торжественной церемонии в честь открытия нового оперного театра Святого Джорджа в Юте, нисколько не смущаясь и не тушуясь личных встреч. Даже теперь, спустя десятилетие, такие операции были редки, и сейчас Барни в первый раз довелось увидеть роскошные Дженсоновские широкоугольные глаза. Они и искусственная рука с ее чудовищно разнообразными возможностями поразили его гораздо больше, чем он ожидал. А может, в Элдриче было что-нибудь еще, из-за чего он производил такое впечатление?

— Мистер Майерсон, — сказал Палмер Элдрич и рассмеялся. В слабом холодном марсианском свете сверкнули стальные зубы. Он протянул руку, и Барни автоматически сделал то же самое.

«Твой голос, — подумал Барни, — он идет откуда-то издалека…»

Он мигнул. Весь облик Элдрича был иллюзорным и неестественным, сквозь фигуру Палмера смутно проглядывался далекий горизонт. Это был какой-то фокус, хорошо сработанный призрак, по иронии судьбы явившийся именно ему.

В этом человеке было уже так много искусственного, что даже плоть и кровь перестали казаться реальными. И это прибыло с Проксимы? Если так, Хепберн-Гилберта обманули. Это не человеческое создание. Как не крути.

— Я все еще в корабле, — проговорил Палмер Элдрич. Его голос раздавался из громкоговорителя, установленного на борту корабля. — Предосторожность на случай, если вы работаете с Лео Балеро.