Три ступени до ада

Герман почувствовал, как слезы закипают, как ему становится трудно дышать.

Потом поехали на дачу.

— Зачем мы приехали сюда? — спросил он Реброва.

Но тот, конечно же, не ответил. Он и не обязан был отвечать. Он просто работал. Ему нужно было найти убийцу. И первым подозреваемым стал он, Герман.

— Я люблю… любил ее… — Он уже не мог сдержаться и заплакал. — И она была хорошей женой. Вы напрасно тратите время.

Конечно, у него спросили, не было ли у него любовницы. Да, самое время было задавать этот вопрос. Чтобы добить его окончательно.

— Я никогда не изменял своей жене. Она была прекрасной женщиной, женой, матерью, — произнес он с трудом, давясь рыданиями.

— Вы извините, — вдруг услышал он от Реброва, — что я задаю вам эти вопросы. Но так нужно. Мы должны проверить все.

— Хотите сказать, что если бы у меня была любовница, то она могла бы придушить Алену? Вы серьезно?

Конечно, все это было серьезно. Ребров — следователь, он знает что делает. Он профессионал.

— Вы хотя бы проверили ее телефон?

— А разве мы вам не сказали? — вдруг оживился Ребров и нахмурился. — Телефон вашей жены мы нашли дома, в ее туалетном столике. Он был выключен.

— Да вы что? Как это? — Он перестал плакать, настолько был удивлен. — Но она и шагу не могла ступить без телефона. Она всегда говорила, что в нем — вся ее жизнь!

— Извините, что не сказал сразу.

— Ну, может, там видели, с кем она разговаривала последнее время?

— Да. Проверяем.

— Неужели так долго можно проверять телефон? Кому она звонила? Кто ей звонил? Хотя бы это вы можете сказать?

— Кое-что мы знаем, в основном звонки по работе. Еще она созванивалась с Галиной Петровой, мы выяснили, это ее коллега, воспитатель.

— Да, я знаю ее. Она близкая подруга Алены.

— Еще один мужчина, Абросимов Виктор Леонидович. Вам знаком этот человек?

— Кажется, это мастер, столяр или плотник, не знаю, как правильно сказать…

На самом деле, ну какая теперь разница, плотник он или столяр? Чего только в голову не лезет!

— Что она рассказывала вам о нем?

— Да ничего! Она заказывала у него какой-то стенд, что ли. Он всегда помогал ей, делал подрамники для картин, которые они с детьми старшей группы рисовали. Иногда приходил в детский сад, чтобы что-то там отремонтировать, кажется, менял замки… Я ничего толком о нем не знаю. Но они общались только по работе, это точно.

Конечно, Ребров не поверит ему. Проверит. То есть будет допрашивать и задавать ему ужасные вопросы.

А что, если между ними что-то было? Глупости! Он не должен так думать. Да если сейчас выяснится, что и было что-то, то он, Герман, сразу же ее простит. Важно, чтобы не он, не плотник ее убил. А если он, то Герман сам его прибьет. Но, с другой стороны, если он это сделает и его посадят, что будет с детьми? Они же останутся сиротами!

У него застучали зубы, и тело словно свело судорогой. А в голове образовалась пустота.

Обыск закончился, Герман запер дачу, и они выехали на машине Реброва. Куда его везут? В следственный изолятор?

Но нет, Ребров высадил его у ближайшего метро. Сказал, чтобы он не покидал Москву.

Герман поехал к родителям Алены. Дети пока еще ничего не знали и были у них дома. Он пока не решился рассказать им о смерти мамы, сказал, что она у родителей.

Дверь ему открыла Ксения Андреевна. Одетая во все черное и какая-то вся собранная и энергичная, словно смерть дочери придала ей сил и бодрости.

Он готов был зажмуриться или заткнуть уши, чтобы не слышать ее обвинений или упреков, но вместо этого почувствовал, как она его крепко обнимает.

— Гера, — услышал он ее твердый голос, — нам всем сейчас тяжело, и мы должны держаться вместе. Не раскисай. Будем поднимать детей. Это сейчас самое важное.

И он сразу обмяк, прижал ее к себе с чувством великой благодарности:

— Спасибо, мама.

Глава 10

3 апреля 2023 г.

Машенька наконец проснулась. Но смотрела на мать мутноватым взглядом. И весь день до вечера была вялая и плохо ела.

Таня покормила дочку и посадила в манеж, который прикатила прямо на кухню.

«Слава тебе, Господи, что она жива!» Таня много раз повторила про себя эти слова благодарности Богу.

Надо было готовить обед, убираться. Дел по дому было всегда много. Вот только где бы взять силы на все это?

Виталий спал в своей комнате. Он попросил пива, и Таня тотчас заказала доставку из магазина. Привезли через час, Виталий взял четыре банки с собой, упаковку же с остальными двадцатью банками попросил Таню вынести на улицу, где было прохладно.

Этот его сон, его отсутствие немного привели Таню в состояние душевного равновесия — она представила себе, что его просто нет. Она чистила картофель, терла морковь на терке, шинковала капусту и старалась не смотреть на сидящую в манеже дочку, вяло играющую с игрушками.

«Она могла умереть, умереть! Да я настоящая преступница! Мало того что я изменяю мужу, так еще и ребенка отравила!»

Да, лучше на Машу не смотреть. Иначе можно сойти с ума. Или она уже сошла с ума?

Он появился неожиданно, подошел сзади, схватил ее за бедра и прижал к себе. Поцеловал в затылок.

— Не могу без тебя заснуть… Пойдем ко мне.