Три Царя (СИ)

Сколько времени они провели внутри? Тот ли еще день? Она попыталась извернуться так, чтобы надрезать кожу небольшим ножичком, что покоился у неё в рукаве, но всё было тщетно. Острый, наточенный клинок, вел себя словно столовый нож для масла в попытке проткнуть дубовые доспехи. Мира беспомощно выдохнула, оглядываясь по сторонам. Ярик и Дэйна, также прибитые к стене, были без сознания, и как бы меридинка не пыталась воззвать к ним, всё было напрасно. В безысходности она вернула свой взгляд на Балдура, что был прикован на противоположной стене. Он также беспомощно висел недалеко от трона хозяйки этого места. Стервятник был без сознания, а Сырник свисал, едва успев зацепиться хвостом за шею человека, и неизвестно как до сих пор держался. Он не шевелился, и Мира не была уверенна, жив ли маленький аури или нет. Осмотрев сборщика, взгляд невольно упал на главную проблему — повелителя этого проклятого места.

Она садистки проходилась взглядом по пленникам, особо не задерживаясь на них. Удостоверившись в том, что никто не помешает ей, неизвестная особо медленно, словно наслаждаясь моментом, грациозно вышагивала к Балдуру.

— НЕ ПОДХОДИ К НЕМУ! НЕ ТРОГАЙ! — вновь разразилась гневом Мира.

Она даже примерно не догадывалась, что та возжелает сделать с её стервятником. Быть может коротким ударом, пронзит его глотку клинком? Будет пытать? Издеваться? Чтобы неизвестная не задумала, она не спешила с запланированной экзекуцией.

Высокая, стройная женщина в чёрном платье до пят, что шелковыми лентами обволакивало её тело. Густые и слегка вьющиеся волосы, цвета ярко пепельного янтаря, опускались до талии. Широкий ворот, что уходил вверх и покрывал заднюю часть её головы, был выполнен в сверкающем золоте. Десятки лучей, смешивались в паутину, и образовывали собой изображение остроконечного ореола солнца. Она не смогла разобрать её лица, но почему-то Мире показалась, что неизвестная помимо всего была невообразимо красива. Меридинка обратила внимание на её руки, будто вымазанные в кипящей смоле, что, спускаясь по длинным и чёрным ногтям, капала на пол и тут же застывала. Это всё что ей удалось разглядеть с другого конца комнаты. Неизвестная молчала, казалось, лишь тихо улыбалась.

Вскоре она оказалась рядом с Балдуром, а в груди у Миры всё сжалось. Возможно, через мгновение она будет свидетелем того, как её стервятник сделает последний вздох и отправиться к праотцам. От этой мысли внутри всё задергалось и билось в агонии беспомощности, как вдруг произошло неожиданное.

Она нежно положила руку на подбородок человека, оставляя чёрный след, и подняв его голову… поцеловала. Мира отреагировала лишь удивлением, и ей понадобилось некоторое время, чтобы в груди снова родились ярость и гнев. Неизвестная наслаждалась «мёртвым» поцелуем, на который бессознательный Балдур не мог ответить. Она глубоко запускала язык ему в рот, водила им по его губам, облизывала, закрыв глаза. В один момент она прикусила его губу так сильно, что струйкой закапала кровь. Её наслаждению не было конца. Она опустилась к его подбородку и языком облизала стекающую кровь, а добравшись до губ, жадно присосалась к ране.

Мира зарычала от ярости, но как бы она не старалась, оковы не поддавались и всё еще сдерживали её, заставляя смотреть. Она могла отвернуться, закрыть глаза, только был ли в этом смысл? Мира поймала себя на мысли, что источает ярость не из-за банальной ревности, а из-за того, что кто-то позволил подвесить её стервятника как тушу на забое и надругаться над его телом подобным образом.

Тут мерединка практически потеряла дар речи, когда неизвестная, свободной рукой едва заметно спустилась по груди и сползла под платье в районе бедер. Тут же раздался стон, который не на шутку знаком большинству женщин и чувством после. Хозяйка зала широко улыбнулась и засмеялась, всё еще касаясь зубами кровоточащей раны.

Наконец неизвестная оторвалась от губ стервятника и, с благоговением утерев кровь со рта, покрутила головой мужчины по сторонам, словно осматривая её. По её наклону головы, показалось, что она заметила Миру, и через мгновение появилась перед меридинкой. Мира оказалась права, хозяйка этого зала была действительно красива. Глубокие холодные голубые глаза, украшенные обильными тенями цвета вороньего крыла, аккуратный носик, пышные губы оттенка роз, покрытые кровью человека, и изображение в области между бровями. Перевернутый горизонтально полумесяц с исходящими тремя лучами вниз.

Однако от неё исходила не только красота, но и нечто, от чего внутри становилось не по себе. Мира инстинктивно захотела отвернуться от неё и не смотреть ей в глаза. Хотелось уйти, и не оказываться в одном помещении с ней. Мира никогда не чувствовала себя так в присутствии кого-либо, тем более в присутствии другой женщины. Ей стало дурно, будто теперь пришло время надругаться над её достоинством, хоть и без поцелуев и крови.