Три цвета белой собаки

Светлану я заприметил на экономической конференции в Минске. Решил познакомиться с симпатичной аспиранткой — и удивился, что она из Новосибирска. Было в Свете что-то южное, яркое, открытое и приветливое, никак не вязалась она со словом «сибирячка». Мы гуляли по Минску, разговаривали, я узнал, что она не замужем, рассказал, что женат, но у нас с женой современные взгляды на брак (понимай: по умолчанию я могу влюбляться и заводить романы). Светлана заинтересовалась такой свободой нравов, я забеспокоился, что она сочтет меня развратником и гулякой, поторопился заверить, что мы с женой, как мудрые интеллигентные люди, не ограничиваем свободу друг друга, но это не значит, что злоупотребляем доверием. «А, это другое дело», — улыбнулась Света. Есть в этой формулировке нечто манипулятивное, позволяющее истолковать ее так, как тебе удобно: «Мы с женой не ограничиваем свободу друг друга, но не злоупотребляем доверием». Понимай как хочешь: можно изменять, но не часто? Мы доверяем друг другу, потому что знаем, что никто не станет изменять? Мы свободны настолько, что не считаем нужным оправдываться за связи вне брака?

Неожиданно я влюбился. Прилетел в Киев, через неделю обнаружил, что думаю о Светлане постоянно, а спустя месяц понял, что наша с ней переписка не только не сошла на нет, а наоборот — стала важной частью жизни и крепнет день ото дня. Я решил лететь в Новосибирск.

С огромными усилиями — попер, как танк! — выбил командировку от общества «Знание». Изобретал фантастические аргументы, упрашивал, требовал — наконец, заветные билеты в кармане.

Прилетел в шесть утра. Схватил такси, помчался на окраину Новосибирска. Света встретила бурно и многообещающе: объятия, поцелуи, но ей надо на работу к девяти, мне — отмечать командировку, читать лекции. Я поселился в какой-то убитой гостинице, в комнате на троих, других номеров не было.

Встретились только вечером, судя по жадным объятиям и сбивающемуся дыханию, стало ясно: день оба провели в предвкушении. Не торопились, растягивали удовольствие — неспешно гуляли по городу, заходили в кафе, смеялись.

Наконец, поехали к Свете домой. Легли в постель. Эрекции нет. Целовались, ласкали друг друга, уснули, истомленные нежностью. На следующий день снова тот же сценарий: Свете на работу, мне — читать лекции. Вечером снова гуляем, причем накал нарастает: мы уже видели друг друга обнаженными, барьеры сломлены, свобода действий!

Прибегаем к Свете на окраину, пьем горячий чай, неистовые ласки, постель — и снова ноль эрекции. Я был не столько смущен, сколько зол. Так долго мечтать об этом, так долго планировать поездку, все устроить, как хотелось, — и мой организм портачит! К счастью, Света была вовсе не в претензии — она не притворялась, было видно, что счастлива и так, что ей хорошо уже оттого, что я приехал и мы можем наслаждаться друг другом.

На следующий день я улетал — раздосадованный, мрачный. Света провожала. Поцеловал ее в аэропорту, испытующе заглянул в лицо: неужели талантливая актриса? Но нет, девушка, казалось, была переполнена радостью и любовью. В ответ я проникся благодарностью такой силы, какую только может почувствовать человек, с чьих плеч сняли груз вины. Не то чтоб я чувствовал себя виноватым — скорее не сумевшим оправдать ожидания. А Света всем своим видом давала понять, что ничего от меня не ждала и не ждет, она рада, что я есть, что у нас с ней были эти два дня — это ли не награда для любого мужчины, эгоистично думал я.

А потом произошло то, что сразу улучшило мое настроение. Мы вышли из аэропортовского автобуса, первые пассажиры вступили на трап — и я увидел, что по летному полю к самолету бежит моя Света! Как она прорвалась, не знаю. Бросился ей навстречу, подхватил, закружил, она смотрела увлажнившимися глазами и шептала: «Приедешь?»

Уже в самолете я снова подумал: такая женщина — находка для мужчины. И не то, что Света была столь непритязательна или столь глупа, чтобы не понимать всего масштаба мужского конфуза. Дело и не в природной деликатности или воспитанности. Просто она действительно была рада мне — такому, каким я был в тот момент. Был бы секс по полной программе — прекрасно, получился по сокращенному варианту — тоже замечательно. Редкое и ценное качество принимать жизнь такой, как есть. Когда я слышу выражение «Мысль о том, как все могло бы быть, мешает нам наслаждаться тем, как все уже есть на самом деле», всегда вспоминаю Свету.

Однако наша история запомнилась еще одним наблюдением. Больше в Новосибирск я не ездил. Мы со Светой продолжали перезваниваться и переписываться, а через полгода встретились в Москве: оба удачно подгадали с командировками. Я решил, что наша третья ночь будет тестовой: удастся ли нам наверстать сибирские ночи или нет, в любом случае, наши отношения изменятся. И почему-то казалось, в лучшую сторону: я уже размышлял о том, как приглашу Свету в Киев, в какие рестораны мы пойдем, в какие магазины, как она будет смеяться моим шуткам. Мне хотелось продолжения, и было любопытно, каким оно получится.