Три цветка Индонезии

Ей, видимо, казалось, что она сказала достаточно, объяснять больше нечего. Пока Ян пытался прийти в себя, Ева сняла чуть припорошенную снегом шубку и повесила в прихожей, там же стянула меховые сапожки. В гостиную она вошла в свободном белом свитере, короткой шерстяной юбке и плотных колготках – с зимой не рисковала спорить даже она. Ева уселась на диван и, закинув ногу за ногу, испытующе посмотрела на Яна.

Она вела себя так, будто имела полное право находиться здесь, а виделись они только вчера, и непонятно, зачем он уделяет ее появлению такое внимание. В этом своем наряде и без косметики она, тонкая и хрупкая, выглядела почти подростком, хотя Ян знал, что она от силы на пять лет младше него.

Он понятия не имел, что ей сказать – хотя сказать хотелось очень многое. И прижать к себе. И вышвырнуть вон к чертям собачьим, потому что она окончательно обнаглела.

Ева же быстро устала от тишины, она снова заговорила:

– Там метель, и я замерзла. Сделай мне кофе. Прозвучало как приказ, но на самом деле это просьба. Ты бы все равно предложил.

– Ева, подожди… какого хрена?!

– Говоришь, как мой дядя, – одними уголками губ улыбнулась она.

Она, не вставая, протянула ему руку, и Ян, все еще не разобравшийся, что происходит, коснулся ее пальцев. Пальцы были ледяными. Ева прекрасно знала, что он этого не выдержит.

– Зараза и манипулятор, – резюмировал он, отправляясь на кухню.

– Если это улучшит тебе настроение, ты во всем прав.

Набор нехитрых действий, требующихся для приготовления кофе, как ни странно, помог. Удивление отступило, желание придушить ее ослабло, и Ян убедился, что будет сожалеть больше, если выставит ее вон, а не если смирится с ее странностями. В конце концов, она никогда не обещала ему вести себя адекватно.

Так что в гостиную он вернулся с чашкой кофе и теплым пледом. Откуда взялся плед – он в упор не помнил. Возможно, подарила Алиса, а если так, в ситуации появлялась неприятная ирония.

– Благодарю, – без тени эмоций заявила Ева, принимая чашку.

– Неубедительно.

– Я и так действую на пределе своих возможностей. Пока так.

Ян устроился в кресле напротив нее, даже при том, что хотелось сесть рядом. Сейчас, закутанная в плед и сжимающая в тонких пальцах чашку кофе, она выглядела почти нормальной… человечной. Мысль была странной, но потихоньку приживалась в его мире.

– Тебя не было три недели, – напомнил Ян.

– Очень может быть. Я не следила за этим.

– Не хочешь рассказать, где тебя носило?

– Нет.

– Ева, это на самом деле не предложение, просто вежливая форма. Вот тебе суть: мне нужно знать, где ты была.

– Нет, не нужно, – пожала плечами Ева. – Ничего, кроме проблем, это не принесет. Я не обязана была приходить сегодня. Говорить я не буду, но могу уйти. Мне, конечно, хотелось побыть в компании, только это не критично.

А ведь раньше, до знакомства с ней, Яну казалось, что это у него непроницаемый взгляд… У него, у Александры, у многих в их семье. Однако Ева вышла на другой уровень, ее глаза смотрелись замерзшими изнутри, причем не сейчас, а много лет назад. И кто выглядывает оттуда, что это на самом деле за существо – простым смертным не понять.

Но сегодня она все-таки пришла к нему. Ян уже знал, что какие-то родственники у нее есть – как минимум отец, дядя и тетя. Но вот она здесь, с ним, а не с теми людьми. Почему-то ей захотелось оказаться рядом с ним, и нужно было принимать это – как решение бродячей кошки зайти в гости.

– Ладно, погорячился, – признал он. – Ключи ты где взяла? Не помню, чтоб давал тебе.

– Ты и не давал, у меня отмычки.

– Ты что, вскрыла мою дверь за пять минут?..

– Меньше, – уточнила она. – Ты не знал, что у тебя настолько плохие замки? И заперт был только один.

– Ты ведь понимаешь, что это… А, неважно, – отмахнулся Ян. – Я тебе ключи дам. Можешь приходить, когда хочешь.

– Я и так буду приходить, когда хочу, ключи мне для этого не нужны.

– Да уж… Но при такой наглости, веди уже свою линию до конца и не ври про ранение в живот, это не смешно, веет дешевым давлением на эмоции.

– Факт. Только я не врала.

Ева небрежно приподняла свитер, демонстрируя белоснежную повязку, закрывающую половину живота – аккуратный прямоугольник из бинтов, по периметру заклеенный лейкопластырем. Ян, уже решивший, что теперь он точно готов ко всему, снова лишился дара речи. А Ева просто убрала руку, позволяя свитеру упасть на место и снова скрыть рану. Это привело Яна в себя, но первая реплика была не слишком информативной:

– Ева!

– Только не вопи. Будешь кричать – я уйду, – предупредила она. – Мне такое не нравится.

– Тебе нужно к врачу!

– Уже была сегодня. Рана не свежая, это давно.

– И врач отпустил тебя в таком состоянии?

– Каком состоянии? – она задумчиво наклонила голову на бок. – Что ты знаешь о моем состоянии?

– Знаю, что с ножевым ранениями по городу не бегают!

– Бегают иногда. Но мое уже заживает, оно и было не опасным. Так, рассекли чуть-чуть, потом подшили. Это мелочи.

Ян обреченно откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и прижал пальцы к вискам.

– Ты ведь не расскажешь мне, что случилось?