Три версты с гаком. Я спешу за счастьем

Артём нехотя стал рассказывать о Смехове, о кошмарной дороге расстоянием в три версты с гаком, о доме, который сейчас строит некий Серёга Паровозников.

Нина внимательно слушала и, когда Артём замолчал, сказала:

— Хочешь, я к тебе как — нибудь приеду?

— Вот дом построю…

— Ты не хочешь, чтобы я приехала, — сказала она. Причём без тени огорчения, с улыбкой, которая раздражала Артёма.

— Ты и так не приедешь, — сказал он.

Она спрыгнула с парапета, ладонями разгладила на бёдрах юбку.

— Надолго ты в своё Смехово, крестьянин?

— Думаю, что да.

— Не смотри так на меня, пожалуйста, своими пронзительными серыми глазами… Ну чего ты пытаешься во мне найти? Если царевну Несмеяну, то напрасно. Я современная женщина без предрассудков. А тебе нужна совсем — совсем другая… Крестьянка, например. Когда влюбишься, напиши её портрет и покажи мне. Только вряд ли тебе удастся женский портрет…

— Я постараюсь, — сказал Артём.

— А почему ты ни разу не предложил мне позировать? — спросила она. — Алексей уже кучу этюдов сделал, но я их все забраковала…

— Уж если такой знаток женской натуры не смог, то где уж мне…

— Где уж нам уж… Ты уже и разговариваешь, как крестьянин.

— А ты действительно совсем не знаешь деревни. Крестьяне — это давно устаревшее понятие…

— Что же ты замолчал? Скажи, что теперь сельских жителей называют колхозниками. И ещё как это? Ну, которые в совхозе работают? Совхозниками?

— Вот видишь… — сказал Артём, усмехаясь.

— Почему ты отказался от такого великолепного заработка? — спросила она, пропустив его слова мимо ушей. — Алексей потрясён… Он был уверен, что ты с радостью поедешь с ним в Минск.

— Я не хочу об этом говорить.

— Оказывается, и я тебя совсем не знаю… — Она стала смотреть на него, будто и впрямь впервые увидела.

— Ну ладно, я пойду, — сказал Артём.

Нина положила ему руки на плечи, притянула к себе.

— Ты обидчивый, как ребёнок… Пойдём ко мне и выпьем по чашечке бразильского кофе.

— Я давно хотел тебя спросить… Твой муж моряк?

— При чем тут муж… — с досадой сказала она. — Я одна дома. Этого достаточно?

— Я ведь крестьянин, как ты говоришь, и, наверное, поэтому не люблю черный кофе… А самовара у тебя наверняка нет.

Она легонько толкнула его, рассеянным движением поправила волосы. Ничего не изменилось в её лице, но то очарование, что так нравилось Артёму, совсем исчезло. Нина была чужой и далёкой, причём больше, чем когда — либо.

— Самовара у меня нет, — сказала она, — ты прав.

И когда он понял, что она сейчас уйдёт и они, возможно, больше никогда не встретятся, ему захотелось остановить её, развеять эту отчуждённость и снова увидеть её такой же Ниной, какой знал… Вот стоит она рядом, высокая, красивая. Собственно, чем он недоволен? Она с ним, приглашает домой. Почему бы ему действительно не подняться к ней и не выпить натурального бразильского кофе? Он выпьет заморского кофе — его, разумеется, привёз из Рио — де — Жанейро муж — моряк, — подойдёт к окну и посмотрит вниз. И увидит набережную и то самое место, где стояла его машина, а он курил и бросал в Неву сигареты, дожидаясь её… Смешно, наверное, выглядит сверху приплюснутая машина и скучная человеческая фигура…

Он уже раскрыл было рот, чтобы сказать что — нибудь и разрядить эту напряжённую обстановку, но она вдруг с улыбкой произнесла:

— Я совсем забыла… Тебе ведь завтра рано выезжать? В это… как его… Смехово!

Артём пробормотал, что это не имеет значения, когда выезжать. Можно и не рано, но она уже не слушала его.

— До свидания, Артём, — сказала она и, не протянув руки, пошла к своей парадной.

Ещё можно догнать её, остановить, но он даже не пошевелился. Вытащив смятую пачку сигарет, закурил. На душе было пусто. С ним действительно что — то происходит, а что, он и сам ещё не знал.

С Финского залива наползали на звёздное небо разлапистые перистые облака. Сонных чаек отнесло от берега почти на середину. Подул ветер, и черная блестящая вода подёрнулась рябью. У Петропавловской крепости погасли прожекторы, и приземистые каменные строения сразу из праздничных стали угрюмыми и мрачными. Теперь можно было поверить, что здесь когда — то томились политические узники. Узкое перистое облако нависло над тусклым шпилем.

Дотрагиваясь ладонью до шершавого парапета, Артём зашагал к Литейному мосту.

Глава седьмая

1

Приехал он в Смехово в пятом часу. Сразу за поворотом настроение приподнялось: по дороге прошёл грейдер, на обочинах кучи песка. Теперь можно было ехать со скоростью двадцать — тридцать километров. Правда, грейдер сровнял дорогу лишь до моста, проскрести вдоль улицы у него, видно, силёнок не хватило, но, как говорится, и на этом спасибо.

Ровно полтора месяца не был Артём здесь. Паровозников твёрдо обещал, что через полтора месяца день в день вручит ключи.