Три времени года в бутылочном стекле

Когда они встретились в следующий раз, Аде было уже двадцать четыре. Она успела заочно окончить институт и много где поработать, ничего блестящего в ее жизни пока еще не случилось, и в тот день, пока она оплачивала в столовой растворимый кофе и котлету из мяса неизвестного животного в обеденный перерыв, ее навязчиво не отпускала мысль, что, может, уже и не случится. Тогда она работала в газете «Четверг» в отделе платных объявлений («ты близка к цели, как никогда», – шутил Кирилл), изначально уцепившись за эту должность, как за старт в журналистской карьере, но полтора года спустя работа окончательно превратилась лишь в способ выживания, а не реализацию творческих амбиций. В тот день, глядя на темную бурду в стакане, в которой не видно было не то, что будущего, но даже ее нынешнего отражения, Ада мрачно размышляла о том, что много из задуманного в ее жизни уже не случилось – не удалось получить нужную профессию, обзавестись хорошими друзьями и полезными знакомствами, в личной жизни – полный мрак, и когда уже настанет то самое блестящее будущее, абсолютно непонятно. Свободных столов не было, в таких случаях она обычно терпеливо ждала, пока какой-нибудь не освободится, но взгляд ее нечаянно упал на мужчину в деловом костюме, сидящего в одиночестве и неспешно готовящегося к трапезе. В душной столовой старого офисного центра он показался ей выходцем из параллельной реальности, той, которую можно увидеть во сне, или, на крайний случай, в телевизоре, и дело было даже не в его внешнем виде – в костюме тут был каждый третий, а в том, как он держался; словно стол, за которым он сидел, был из дуба, а не из пластмассы, и застелен он был белоснежной скатертью, а не клетчатой клеенкой, и в тарелке исходил соком ароматный стейк, а не псевдовитаминный салат из жухлой капусты. И Аде вдруг вспомнился голос, говорящий про то, что нельзя растрачивать жизнь на бесконечные ожидания – она не помнила ни хозяина этого голоса, ни где его слышала, но голос заглушал столовский шум, и вдруг так захотелось стать счастливой – вот прямо сейчас, и она уверенно подошла к столику.

– Я присяду с вами? – спросила она, и мужчина, удивленно приподняв брови, плавно встал и отодвинул для нее стул. Столовая на миг показалась ей шикарным рестораном.

– Я здесь впервые, – сказал мужчина. На тарелке у него, кроме салата, был шницель, щедро политый соусом, – это можно употреблять без печальных последствий?

– Предугадать сложно, – невозмутимо ответила она. Мужчина улыбнулся. Ада улыбнулась. Она никогда не влюблялась с первого взгляда, и это была еще не любовь, а только притяжение, но оно было взаимным. Шницель с котлетой остыли, так и оставшись на тарелках, обеденный перерыв заканчивался, а разговор, интересный и совсем невымученный для неожиданного знакомства, мог продолжаться, казалось, бесконечно.

– Жаль, что не получилось пообедать, – с лица мужчины не сходила обаятельная улыбка, – вы до какого часа работаете? Давайте поужинаем где-нибудь?

– Только не здесь, – рассмеялась Ада, – к шести все котлеты разберут.

– И слава Богу! Хорошо, в шесть буду ждать вас на улице.

Тогда Ада еще не знала, что с Денисом она побывает во многих ресторанах, она даже не знала, что Денис – это Денис, потому что они так и не представились друг другу, она знала только то, что иногда действительно стоит сделать первый шаг, а не ждать чужого. Месяц спустя, когда они лежали голые в ее постели и курили, просто наслаждаясь близостью друг друга, Денис вдруг спросил, что заставило ее тогда подойти к нему, и Ада, лениво улыбнувшись, рассказала про фразу, всплывшую тогда откуда-то в ее голове.

– Удивительно, – пробормотал Денис, заправляя волосы ей за ухо. За окном уже смеркалось, и в подступавшей темноте глаза его горели блестящими лампочками, – я ведь тогда случайно там оказался, а тут – ты. Как будто, так надо было. А подобные слова я как-то говорил двум соплячкам, давно еще…

– Так пижон в пальто – это был ты?! – Ада приподнялась на локте и внимательно заглянула в его лицо. Осознание пришло в ее голову позже произнесенных слов, и она словно впервые услышала и узнала его голос, и увидела себя со стороны в последнем автобусе – расстроенной и обозленной девчонкой, и вспомнила его пальто, и ту подружку, которая уже давным-давно растворилась под натиском новых знакомств. Его лица она тогда не запомнила, оно ей было не интересно, казалось, что и встреча та совсем не имела для нее никакого значения, но всплыл же откуда-то этот голос и эта фраза, и привел ее сюда, в эти объятья, в эту постель.

– А ты – девчонка из автобуса, та, что позлее…

Они одновременно замолчали, глядя друг на друга сегодняшних и видя себя тогдашних, а потом также одновременно расхохотались.

– Получается, ты сам привел меня к себе? – отдышавшись от смеха, счастливо спросила Ада.

– Да, – ответил Денис, хотя оба знали, что это неправда, – получается…

Тогда Аде было двадцать четыре. Сейчас двадцать девять. Пять лет.