Три заповеди Люцифера

Два гастролирующих «щипача» [39] , поминутно рассыпаясь в извинениях, осторожно выбрались из толпы и незаметно юркнули в переулок.

– Как говорил мой покойный учитель Папаша Шик, – с довольным видом пересчитывая добычу, произнёс один из них, – мы, господа-товарищи, находимся накануне большого шухера.

– Я не знаю, кто эти мальчики, – добавил второй интеллигентного вида карманник, пощипывая «профессорскую» бородку, – но чувствую, что кашу они заварили крутую.

– Если эти господа въедут в Кремль, – с одесским говорком откликнулся первый «щипач», – то я, Сёма, за наши с вами головы не дам и тухлого бычка!

– А знаете, Шерман, я наверное-таки с Вами соглашусь! – вздохнул «профессор». – Что-то подсказывает мне, что в случае удачи на выборах, эти господа будут ставить нас с вами к стенке без суда и следствия! И не только таких уважаемых людей, как мы, но и своих политических оппонентов. Всё это очень грустно и всё это мы уже проходили!

– Типун Вам, Сёма, на ваш интеллигентный язык! Я с детства не переношу высшую меру. Мама Соня говорила, что это очень вредит здоровью. Сёма, что Вы молчите, как иудей в арабском ресторане! Надо-таки что-то делать!

– Валить надо из этой страны! – авторитетно заявил, тот, кого называли Сёмой. – И чем раньше, тем лучше для нас с вами, Шерман. – Моё незаконченное высшее образование подсказывает мне, что нынешняя политическая конъюнктура такова, что наш любимый город Одесса скоро «добровольно» отойдёт москалям [40] и будет это ещё до того, как грядущая амнистия снимет с Вас, Шерман последнюю непогашенную судимость.

– Интеллигентно выражаясь, расклад не в нашу пользу, – вздохнул вор и сплюнул сквозь зубы на промёрзший асфальт. – А не заглянуть ли нам для поднятия настроения в ресторацию?

– Вы же знаете, Шерман, что я на работе не пью! Это понижает квалификацию, но сегодня я наверное-таки с Вами соглашусь. Очень мне не нравится, когда некоторые политики свои прежние ошибки собираются смывать

нашей кровью! Это, знаете ли, попахивает террором в государственном масштабе, а надеяться на то, что эту горькую чашу пронесут мимо нас, с нашим еврейским счастьем просто глупо!

– Сёма, Вы просто читаете мои мысли!

– Осторожней с дверью! Здесь тугая пружина. Берегите пальцы, Шерман, они Вам ещё пригодятся!

* * *

На следующий день вся пресса, захлёбываясь собственными броскими заголовками, пытаясь выяснить, откуда на политическом поле появился новый игрок, наперебой выдвигала версии – одна невероятней другой. Версию о том, что появление «Державы» – очередная политически ангажированная Кремлём акция, призванная «заземлить» силы оппозиции на себя, даже не рассматривали. Всё было слишком серьёзно и очень профессионально: среди «забронзовевших» и погрязших в политических интригах вождей-истуканов появился политик, способный на поступок.

Даже молоденьким политическим обозревателям было ясно: появилась новая политическая сила. Вопрос был в том, откуда она появилась? «Держава» возникла как-то сразу и вдруг, подобно чёртику из табакерки. Ещё вчера об этой партии и её новоявленном лидере ничего не было известно, а сегодня она устами своего вождя уже делает громкую заявку на участие в президентских выборах. Плакаты с изображением Назара Калачёва и цитатами из его ставшей за одну ночь знаменитой речи заполонили весь город.

Сам Назар всю неделю был нарасхват: его приглашали для участия в политических ток-шоу, предлагали выступить по радио, умоляли дать интервью. Однако Калачёв, вопреки ожиданиям, не бросился зарабатывать политические очки и не воспользовался благоприятной ситуацией, а заперся у себя в штаб-квартире на Тверской-Ямской и всю неделю хранил молчание. Как опытный политик, Назар умело держал паузу, чем ещё больше подогревал интерес к своей персоне.