Три заповеди Люцифера

Нельзя сказать, что визит двух прекрасных дам застал Кантемира врасплох, но был он явно некстати. Накануне вечером Каледин беседовал со свидетельницей по фамилии Штерн, и теперь находился в состоянии «переваривания» полученной информации. Дело об убийстве Зинаиды Парфёновой можно было отнести к разряду раскрытых: имелся подозреваемый, его композиционный портрет, показания свидетельницы Штерн, вот только имя убийцы Кантемир назвать не мог. Одно он знал точно: тот, кто убил профессора Шлифенбаха, накануне зачем-то лишил жизни ничем не примечательную молодую женщину Парфёнову Зинаиду. Зачем? Парфёнова, так же, как и Манечка Поливанова, образно говоря, «выпадали» из списка жертв «Свеколкинского» дела.

Готовясь к приходу гостей, Кантемир специальным ножом нарезал тонкими, почти прозрачными ломтиками, знаменитый сыр «с плесенью», строгал ломтями испанский окорок «хамон», сервировал посудой стол на просторной кухне, которая по убранству больше напоминала столовую, а сам думал, думал и думал.

— Что же это получается? — прикидывал Каледин, расставляя высокие чешского стекла винные бокалы. — Получается три трупа: сначала неизвестный мужчина убивает малознакомую Парфёнову Зинаиду, потом ровно через сутки, на виду многочисленной толпы, лишает жизни профессора Шлифенбаха. Ровно через тридцать семь дней убийца возвращается, чтобы убить в собственной квартире Манечку Поливанову. Зачем? На первый взгляд в действиях убийцы нет никакой логики: Парфёнову, Шлифенбаха и Поливанову между собой ничего не связывало, они даже не были знакомы. Однако неизвестный, назовём его Исполнитель, убивает одного за другим. 3 сентября он вылетает в Петербург, где на следующий день, 4 сентября, убивает профессора Серебрякова. Потом снова возвращается в Москву и «ложится на дно» до 8 октября. В этот день, вернее, вечер, Исполнитель приходит или приезжает на место своего сентябрьского преступления, зачем-то разыскивает и убивает Манечку Поливанову.

Что-то слишком много трупов получается в этой осенней истории. Слишком много! И, самое главное, не ясен мотив всех этих преступлений. Исполнитель на маньяка не похож, скорее всего, он наёмный убийца, обладающий специальными навыками. Возможно, бывший спецназовец или десантник, или боевой пловец, но только не маньяк. У маньяка «почерк» другой, да и разброс интересов велик — от Москвы до самого Петербурга. Возможно он «наследил» ещё где-то, но пока нам это неизвестно. Хотя я, кажется, упускаю одну существенную деталь: на месте убийства Парфёновой он оставил следы спермы, а полового акта не было. Стоп! Не было нормального полового акта, это подтвердили результаты вскрытия, но существует вероятность, что Зинаида могла удовлетворить сексуального партнёра каким-либо другим способом, отсюда и следы спермы на простынях. Или парень страдает преждевременной эякуляцией? За эту ниточку можно подёргать: проверить все лечебные заведения соответствующего профиля, установить клиентуру, имеющую такую же группу крови, что и у Исполнителя, а потом проверить алиби каждого из них. Работа большая, но не гарантирует успех. Возможно, проверив несколько десятков человек, я снова вытяну «пустышку». Исполнитель мог не состоять на учёте в больнице, так как никаким заболеванием не страдает, а преждевременное семяизвержение у него произошло по вполне объяснимым причинам: парень после длительного воздержания перевозбудился или ещё что-то в этом роде.

Таким образом вырисовывается два закономерных вопроса. Вопрос первый — каков его следующий ход? Вопрос второй — какой мой следующий ход? Если в этом деле наличествует психопатия Исполнителя, то он будет продолжать убивать. Если же он наёмный убийца, то будет ждать следующего «заказа». Отсюда вытекают следующие вопросы. Вопрос третий — кто заказчик? Вопрос четвёртый — исполнитель работает на одного заказчика или на несколько? Вопрос пятый — если исполнитель работает на одного заказчика, то как между собой связаны жертвы?

Когда были убиты трое учёных — Попов-Левин, Шлифенбах и Серебряков, на передний план сама собой просилась версия о попытке запугать, а впоследствии и сорвать организацию международного научного центра «Свеколкино». Теперь, когда в деле появилось два женских трупа, и оба «завязаны» на одного исполнителя, эта версия требует существенной доработки. А если «танцевать не от печки», а наоборот? Если попробовать выстроить версию не от исполнителя, а от жертвы? Тогда… Тогда получается… Чёрт! Тогда ничего не получается! Без наличия мотива версии не выстроишь.

В расстроенных чувствах Каледин присел за накрытый стол, машинально продолжая вертеть в руке четвёртый бокал.