Три желания

Лили поразила его своим необычным стилем, который был одновременно изысканным и оригинальным с присутствием приглушенных тонов в сочетании с более насыщенными. Классической, элегантной мебелью, соответствующей коттеджу со стилем антиквариата, стены в большинстве случаев были украшены фотографиями самой семьи и дома в Индиане, сделанными Фазиром или же матерью Лили.

Кабинет Лили был оформлен в бледно-желтых тонах с белой мебелью, с сочно-зелеными и сиреневыми всполохами и ярко-желтыми разбросанными декорированными подушками, создающими определенный уют.

Обычно чистый и убранный кабинет в данный момент был завален раскрытыми журналами и каталогами, и вырванные страницы были разбросаны повсюду. Здесь везде, на полу и на поверхностях, лежали образцы тканей. Фазир как всегда возлежал в своем обычном любимом из парчи кресле, которое он скорее всего любил из-за цвета баклажан в широкую полоску. Максин в тюрбане, почти такого же оттенка, как любимое кресло Фазира, но без полосок, который являлся частью ее собственного причудливого ансамбля сидела за белым столом на тонких ножках, просматривая фото на ноутбуке Лили. Лаура полулежа в удобном кресле и огромный каталог раскрытый покоился у нее на коленях с вариантами приглашений.

— Никакого пурпурного, — заключила Лили, когда Виктор открыл дверь, а Нейт остановился в дверях, осматривая всех взглядом.

— Необходимо взять пурпурный! — воскликнула Максин, причем таким тоном, будто весь ее вид говорил, что даже не стоит черт побери-обсуждать-что-либо-кроме-фиолетового.

— Я согласен, — высокопарно объявил Фазир.

— Нет только не фиолетовый, — опять повторила Лили.

— Розовый! — встряла в разговор Таш.

Лили сидела на полу, подогнув ноги и упираясь попой на пятки. Четырех открытых журнала лежали перед ней вместе с разбросанными образцами ткани всех цветов радуги.

Таш встала позади Лили, прижавшись к спине матери и обняв ее за шею. Лили слегка удерживала Таш за локти, обнимая дочь.

— Не розовый, куколка, — тихо сказала Лили и склонилась, чтобы поцеловать чуть выше запястье Наташи, и от этой сцены Нейт почувствовал, как внутри стало вдруг тепло от живота и вверх.

— Серый. Приятный, мягкий, серый с голубоватым или розовым отливом, — предложила Лаура, — никто никогда не использовал этот цвет.

— О чем ты говоришь? — Виктор сел рядом с Лаурой в сочно-зеленое кресло.

— Мы выбираем цвет свадьбы, — ответила Максин. — Фазир и я согласны с фиолетовым. Это единственный цвет, за который мы проголосовали вдвоем.

— Фиолетовый не хочет Лили, Максин, — продолжила Лаура.

— Серый с голубым или розовым отливом тоже определенно не подходит Лили, — заявил твердо Фазир.

Нейт прислонился к косяку и скрестил руки на груди, испытывая смутное чувство удовлетворения, наблюдая за происходящим.

Лили подняла глаза и окинула его взглядом с ног до головы, а потом посмотрела прямо ему в глаза. И он был пойман ее взглядом, как только увидел таинственную, интимную улыбку, заигравшую в уголках ее губ, прежде чем она отвела взгляд.

— Это свадьба Лили, и она должна выбрать цвет, — логически заключил Виктор.

— Лили, могу я поговорить с тобой наедине? — прервал дискуссию Нейт, решив успокоить свое любопытство по поводу ее улыбки, он очень сильно хотел услышать от нее ответ, а стоять тут в ожидании, пока они определят цвет свадьбы, на который ему, если быть честным, было совершенно наплевать, на цвет, имеется в виду.

Все головы повернулись к нему, но не раздумывая Лили поцеловала Наташу, мягко высвободилась из объятий дочери, и вышла с ним из комнаты, направляясь по коридору в их новую отремонтированную спальню.

Их спальня была выполнена в насыщенных тонах индиго, пронизанная темно-красным и глубоким фиолетовым, Лили как-то умудрилась сделать это не только комфортным для мужчины, но и уютным по-женски местом в доме, совместив два в одном.

Как только он закрыл за собой дверь, она прислонилась к нему и обняла за талию, прижавшись всем телом к его торсу, привычка, которая у нее сформировалась за последние несколько недель. И теперь она делала это довольно-таки часто, на самом деле, каждый раз, когда находилась с ним рядом.

— А какой твой любимый цвет? — спросила она, откинув голову назад, а странная, загадочная улыбка до сих пор витала у нее на лице.

Он обхватил ее одной рукой, другой погладил подбородок и большим пальцем прошелся вдоль щеки.

Он понял, что сейчас перед ним была решительная Новая Лили. Она представляла из себя смесь его милой Лили, которую он спас от вора, но зрелой, не потерянной или сломленной жизнью, а нечто совершенно другое. Она была веселая, игривая, дразнящая, любящая и спокойная. И в ней еще присутствовало что-то — что-то манящее и загадочное, словно у нее имелся секрет, но не ужасный секрет, а великолепный, вкусный.