Три жизни. Книга 1. Не потеряй свой путь

Светлана стала его внимательно осматривать и прощупывать, убедившись, что серьезных повреждений нет, она осторожно его повернула на спину и продолжила осмотр. Николай застонал. Аня стояла с широко раскрытыми глазами и наблюдала за подругой:

– Светка, он же грязный. Я тебя не узнаю.

– Я тоже себя не узнаю, – Сказала она, посмотрела на Аню, потом на Николая и замерла на мгновение.

Светлана действительно не понимала, почему стала его осматривать, тем более, что она всегда была брезгливой, а тут еще грязный уличный человек. Какое-то внутреннее чувство заставляло ее оказывать ему помощь.

– Светка, оставь его. Это просто бомж, может, даже злой. Давай вызовем скорую, дождемся, и ты попросишь его забрать.

– Нет. Бомжи разные бывают, а в этом душа живет, и он не злой. Если в человеке поселяется зло, то душа уходит.

– Мужчина, вы меня слышите? – Светлана потрясла его за плечо.

– Да – ответил Николай. Он догадался, кто его спрашивает.

– Встать можете?

– Попробую.

– Аня, помоги мне. Возьми его под руку с другой стороны.

– Я? – Аня была в шоке – Капец! Что вино с людьми делает.

– Давай его к нам на этаж отвезем.

– Зачем? Ты, Светка, в своем уме?

– Давай, говорю!

Они помогли ему подняться, взяли под руки с двух сторон и с большими усилиями на лифте поднялись на свой этаж. Вышел он почти сам и облокотился на стенку.

– Аня, я его поддержу, а ты стул вынеси,– Светлана протянула подруге ключи от квартиры. – Господи! Что я делаю!

– И я о том же, – быстро подхватила Аня. – А вдруг у него вши.

– Да? – Светлана повернулась к нему и спросила. – У вас есть вши?

– Е, чуток, тольки для сэбэ, – огрызнулся Николай.

– Капец! Он еще и издевается, – возмущалась Аня, открывая дверь.

Они усадили его на стул, затем Светлана вынесла старую клеенку и мешок для мусора.

– Это зачем? – спросила Аня взволнованно.

– Мы его побреем и переоденем.

– Мы?

– Аня перестань задавать глупые вопросы, ты же сама просила Бога бросить счастье к моим ногам, – с нервным смехом произнесла Светлана.

– Господи! Кто же Тебя отвлекал, когда Ты это бросал? У Тебя что, закончились красивые упаковки?

Николай не сопротивлялся, у него кружилась голова и его мутило. Женщины заставили его раздеться до трусов, сверху накинули клеенку и стали брить голову одноразовым станком. Начали они ото лба посередине головы, перед этим выдавили на него много пены и, побрив сантиметров пять, поранили. Кровь потекла по лицу. На подбородке и под носом была уже засохшая кровь от разбитого носа. Светлана нервничала, это происходило как не с ней. Она вообще не понимала, что делает.

– Света, у нас сегодня случайно не пятница тринадцатое? – простонала Аня.

– Наверно, ты права. Пусть он посидит здесь. Пойдем быстро в дом, я возьму антисептик и приготовлю ему шприц с обезболивающим, а ты принесешь таз с водой.

Они побежали в квартиру как ошалелые, все валилось у них из рук. Вдруг раздался женский крик. Выскочив на площадку, они увидели остолбеневшую бабу Машу, рядом валялось помойное ведро, из которого рассыпалось все содержимое. Через секунд пять оцепенения баба Маша с помощью матерных слов приходила в себя. Подруги, проглатывая слова, пытались ей все объяснить. Николая раздирал внутренний смех, на внешний у него не было сил.

– Ну, девки, недержание мочи я с вами заработала, – уже смеялась баба Маша. – Что ж вы издеваетесь над ним? У меня же машинка для стрижки есть.

Она пошла за машинкой, а подруги собирали мусор.

– Как ваше имя? Только не молчите! Рассказывайте что-нибудь. Я сейчас руки помою и укол вам сделаю, дрожащим голосом говорила Светлана.

– Николай.

Пока она делала ему укол, а баба Маша подстригала, он читал стихи очень медленно и с перерывами:

Во всём мне хочется дойти

До самой сути.

В работе, в поисках пути,

В сердечной смуте.

До сущности протекших дней,

До их причины,

До оснований, до корней,

До сердцевины.

…

-Это что? – Аня повернулась к подруге и спросила.

– Это Пастернак.

– Ну, все, капец, мир перевернулся. Бомжи Пастернака читают, а благополучные люди матерятся.

– Я же тебе говорила, Аня, что у него душа есть.

– Ага, а твоя раскрылась на встречу уличному другу. Может, ты еще его спать у себя уложишь?

– Конечно, только сначала пусть отмоется, – сказала Светлана категорично. – Бог мой, что я делаю?

– Я знала, что грузины гостеприимный народ, но чтобы их вино вызывало такие патологии у русских, не знала, – Аня произнесла это с сарказмом.

Баба Маша закончила подстригать Николая. Они сложили все его вещи в мешок и выбросили в мусоропровод, затем провели его в ванну. Светлана дала ему свой старый банный халат, полотенце, зубную щетку, объяснила, чем можно пользоваться, и вышла. После укола Николай чувствовал себя лучше, и пока женщины на кухне допивали коньяк, он наслаждался, принимая душ. Когда он появился в дверном проеме кухни, то выглядел очень смешно: обтягивающий короткий халат выше колен и, волосатые ноги, лысая голова и щетина на лице. Женщины смотрели на него, еле сдерживая смех.

– Ноги брить будем? – Спросила баба Маша, – а то вид портят.

Истеричный смех вырвался наружу. Сквозь слезы Аня, глядя на Николая, спросила: