Трибуле

Грегуар хотел дотянуться до парня, чтобы заткнуть ему рот… Но увы! Было уже слишком поздно. Брат Тибо и брат Любен при одном упоминании о кролике навострили уши. При упоминании о кулебяке они умильно переглянулись. А напоминание о пулярке заставило их облизнуться. И сразу же после этого они приблизились к корчме и вошли туда достойно и торжественно, благословив выпивох.

Войдя, монахи сразу же уселись за стол. Фанфар и Кокардэр, заметив монахов, вздрогнули.

– Это наши позавчерашние ночные знакомые, – сказал Фанфар.

– Да, нищета! У них мы конфисковали только какую-то дрянную книжонку.

– Они счастливее нас… Мэтр Грегуар кормит их в кредит.

И в этот самый момент упомянутый мэтр Грегуар подошел к монахам, теребя уголок своего белого фартука.

– Ну, преподобные, – смущенно спросил он, – что вам подать?

– Ну… обед! – ответил Тибо.

– Ваш сын говорил нам о каких-то пулярках…

– И о каких-то жаворонках в кастрюле.

Грегуар с трудом подавил стон и погрозил кулаком юному Ландри, который в ответ высунул язык.

Вызывать гнев монахов было бы опасно.

Но не менее тяжело было бы отказаться от платы. Грегуар какое-то время взвешивал в уме неудобства и преимущества героического решения, которое он должен был принять.

– Преподобные мои, – сказал он, – давать вам выпить – это одно дело, но кормить вас я не могу, если вы не заплатите. Таково мое правило… Спросите у этих господ…

– Увы! Это слишком верно! – подтвердили Фанфар и Кокардэр.

– Итак, или преподобные, поверьте, я очень ценю честь, которую вы оказываете моему скромному заведению, и этого вполне достаточно, чтобы вы заплатили за еду…

Грегуар остановился на самой середине начатой фразы. Глаза его округлились, и не потому, что ему не хватило дыхания, а потому что он увидел, как ниспровергаются его мысли и решения.

В самом деле, при первых словах трактирщика брат Тибо порылся в своей мошне и вытащил оттуда пригоршню золотых и серебряных монет.

– О! О! – воскликнул Грегуар.

Он снял колпак, поклонился до земли, обернулся и пнул ногой слугу-мальчишку:

– Болван! Не видишь, что ли: преподобные отцы хотят кушать!

В мгновение ока появилась скатерть, и святые отцы жадно вгрызлись в свой обед.

Но не у одного Грегуара округлились глаза на монашеские деньги. Фанфар и Кокардэр не упустили ни слова. Ни жеста.

– Видел? – тихо спросил Фанфао.

– Молчи! Выходим! – ответил Кокардэр.

Через пару минут оба бандита вышли, заплатив за выпитую медовуху, опустошили содержимое своих кружек и вышли, не привлекая внимания.

– Значит, у них есть деньги? – спросил Кокардэр, когда они оказались снаружи.

– Какая разница! Главное, что их деньги перейдут в наши руки.

– В самом деле, брат! Это – наше дело.

– Да, эти ничтожные монахи однажды посмеялись над нами. Теперь наша очередь смеяться! Подождем…

Ожидание было долгим: монашеский обед длился до шести часов.

Но нет более терпеливого существа, чем жадный охотник.

Наконец бандиты увидели, как брат Тибо и брат Любен вышли из корчмы, еще более величественно, если так можно сказать, чем они туда входили.

Монахи направились к Сене торжественным шагом, стишком уверенным, как это бывает у людей, недостаточно уверенных в себе. На улице в этот час было еще довольно много прохожих.

Кокардэр и Фанфар, затаившись на дороге, по которой должны были пройти монахи, терпеливо выжидали удобного момента, чтобы напасть на них. Мошенники увидели, как монахи пересекают Сену и сворачивают на улицу Юшет.

– Куда они, черт побери, идут? Их обитель находится в другой стороне.

– Скоро увидим…

Было уже достаточно темно: настало время действовать.

Но в тот самый момент, когда бандиты готовились напасть, монахи неожиданно свернули в Зловонную Нору.

Кокардэр и Фанфар подошли к тупику как раз в то время, когда монахи входили в дом в самой глубине его.

– Подождем, – решил Фанфар. – Не бывает такого визита, который бы не закончился. И сколь бы бесстыден не был гурман, у него всегда что-либо останется на дне кошелька.

Брат Тибо и брат Любен поднялись по лестнице с такой уверенностью, которая обличала их хорошее знакомство с домом. Потом они постучали определенным образом в дверь. Сразу же дверь открыли. Они вошли и низким поклоном приветствовали мужчину, пришедшего открывать дверь.

– Вот и вы, – сказал Игнасио Лойола. – Я вами доволен.

– Вы слишком добры, преподобный отец.

– Нет, нет… Вам отлично удалась экспедиция с книгами. Благодаря вам, братья, Церковь только что одержала блистательную победу.

– Deo gratias![37]

– Да… Благодаря Господу, братья мои! Но и благодаря вам, нашедшим у печатника эти проклятые книги…

Монахи с изумлением переглянулись.

– Благодаря вам, – продолжал Лойола, – не поколебавшимся после находки пагубной книг донести об этом главному прево… И это, братья мои, вы должны свидетельствовать в церковном суде.

– Но…

– Будете свидетелями, говорю я! Неужели вы хотите, братья мои, лишиться справедливого восхищения, которым мир наградит вас за смелость и прозорливость?

– Мы будем свидетелями! – в один голос крикнули монахи, испуганные взглядом Лойолы.

– Кстати, – спросил тот, – вы получили некоторую сумму?

– Да, преподобный отец.