Трибуле

– Лантене, – пробормотала она, проводя иссохшей рукой по испещренному множеством мелких морщин лбу.

– Что ты здесь делаешь, мама Джипси? – спросил молодой человек спокойным низким голосом.

– Ничего, дитя мое, ты знаешь, мне нравится бродить по улицам. Это напоминает мне прежнюю бродячую жизнь, когда я скиталась по большим дорогам со своим мужем.

– Бедная мама Джипси! Значит, ты не решаешься жить в удобном доме… одеться… мирно жить… в конце концов, стараться заполучить хоть немного благосостояния и счастья!.. Ты же знаешь, что я предлагал тебе всё это, милая мама!.. Иди жить ко мне… я обеспечу тебе спокойную жизнь, я устрою тебе обеспеченную старость…

– Да, да… Я знаю, что ты сохранил ко мне признательность, дитя мое… у тебя доброе сердце…

– Не вы ли подобрали меня, бедного сироту, каким я был, покинутого Небом и людьми!

– Это верно… И ты теперь остался единственной моей связью с жизнью… В этом мире я больше никого не люблю!

Старуха долго и напряженно смотрела на молодого человека. И тот снова почувствовал какую-то тревогу, которая столько раз охватывала его рядом с Джипси.

Ему удалось прогнать это ощущение, и он заговорил сочувственно:

– Бедная Джипси… Вы меня очень любите… словно я ваш родной сын.

– Мой драгоценный ребенок! Да, драгоценный! Ты просто не знаешь, до какой степени ты мне дорог… Если кто-нибудь причинит тебе зло, я не остановлюсь перед тем, чтобы убить его!

– Успокойтесь, мама… Я вырос и могу сам себя защитить.

– Дай-ка твою руку!

Она завладела рукой молодого человека, который, несмотря на нежные чувства к приемной матери, не мог удержаться от жеста гадливости.

– Любопытные вещи можно видеть на твоей руке, дитя мое, – сказала старуха, очень внимательно всматривавшаяся в его руку.

– Давай посмотрим! – сдержанно улыбнулся Лантене.

– Ты любишь! Ты любим! Ты будешь счастлив! Прекрасная свадьба увенчает вашу любовь… Ты будешь жить долго, несмотря на злобу отдельных людей…

– Добрая мама, этого хочет ваше сердце…

– Нет, нет! Так записано на твоей ладони.

– Ладно!.. Ну, мне пора идти. До скорого, мама! Деньги-то тебе нужны?

– Нет. Ты же мне дал позавчера. Этого на месяц хватит.

– Всегда берите, мама. Никогда не знаешь, что может случиться… Мне было бы очень больно, если бы вы оказались в стесненных обстоятельствах!

И он вложил пузатый кошелек в руку Джипси. Потом, сделав над собой усилие, Лантене склонился, поцеловал старуху в щеку и ушел, бормоча себе под нос:

– Бедная Джипси! Что же у меня в сердце, если появляется такая гадливость, когда я даю, как милостыню, сыновью ласку своей приемной матери?

Джипси смотрела вслед уходящему сыну. Странное дело… Взгляд, которым она провожала Лантене, полностью повторял тот, которым она встречала графа де Монклара!

А тем временем главный прево, продолжавший свой путь, выехал из города. Лошадь шла рысью, и через несколько минут граф прибыл к виселице Монфокон.

Стражники, которых он оставил у железной двери, все еще находились на посту.

– Как тот парень? – спросил Монклар.

– Монсеньор, он не шевелится. Его не слышно.

– Может быть, он уже задохнулся?

– Весьма возможно, монсеньор.

– Для большей безопасности откроем дверь только через несколько дней, как я уже говорил… Вас скоро сменят… Сторожите как следует!

– Будьте спокойны, монсеньор! Негодяю надо превратиться в крота, чтобы выйти оттуда…

Главный прево еще раз внимательно осмотрел железную дверь, за которой происходила ужасная драма; там, в замкнутом пространстве со спертым воздухом, среди скелетов агонизировал человек… Потом, отдав последние распоряжения, граф де Монклар отпустил поводья и отправился в обратный путь, в Париж. Полчаса спустя он спешился во дворе своего особняка на улице Сент-Антуан, напротив Бастилии.

Граф поднялся в свои покои.

Он открыл комнату с поблекшей драпировкой и запыленной мебелью. На одной из стен комнаты находилась картина большого размера. На ней была изображена молодая, ослепительно красивая женщина. У колен красавицы стоял малыш со свежим розовым лицом. На вид ребенку было четыре-пять лет. Малыш довольно улыбался.

Граф де Монклар остановился перед картиной. Его натянутое лицо разгладилось, смягчилось, в угрюмых глазах, кажется, затеплилась жизнь…

Он опустился на колени. Руки его протянулись к картине, и сдавленные рыдания всколыхнули его грудь.

Х. Мадлен Феррон

Перед тем как вернуться в Лувр, гле мы снова встретимся с Жилет, в Лувр, где король встречается с Игнасио Лойолой, необходимо рассказать, что случилось с двумя персонажами, дела и поступки которых нам не безразличны.

Мы расскажем о Ферроне и его жене Мадлен.

Феррон вошел в Париж на рассвете через ворота Монмартр, после того как расстался со своим мрачным помощником и целую ночь блуждал наугад в рощицах, раскинувшихся между городской стеной и деревушкой Монмартр. Феррон казался очень спокойным.

Ужасная ночная казнь успокоила его гнев.

Он пересек Париж медленным, беззаботным шагом добропорядочного буржуа, совершающего свою утреннюю прогулку. Он шел без какой-либо определенной цели, не выбирая направления.