Тридцать дней тьмы

Ханна посмотрела на пса, изо всех сил надеясь, что по ней не слишком заметно, что она лжет. У пса была слюнявая морда. Только бы не пришлось его гладить. Интересно, что это за порода? Может, одна из разновидностей овчарок? Пес смотрел на нее из-под свисающей на глаза лохматой шерсти. Женщина перелила кофе из принесенной Ханной чашки в свою и осторожно отхлебнула глоток. От рук ее исходили какая-то неторопливая сила и спокойная уверенность, почему-то вызывавшие у Ханны неприятное ощущение и нервозность. Она попыталась лучше рассмотреть свою соседку по стойке. Вблизи она не была похожа на алкоголичку, за которую Ханна ее поначалу приняла.

– Я всегда захожу сюда выпить кофе.

Женщина с собакой заговорила, как будто читая мысли Ханны.

– И я.

Ханна чувствовала себя довольно глупо. Вранье в каждой фразе – действительно не лучшее начало нового знакомства.

– Я приехала в гости, так что знаю здесь не многих. Меня зовут Ханна.

Женщина с собакой взглянула на нее.

– Ты ведь у Эллы живешь, да?

– Да. А ты ее знаешь?

Собеседница кивнула. Конечно.

– Думаю, ты слышала об убийстве. Трагично.

Женщина с собакой резко повернулась к Ханне:

– А что, говорят, что это убийство?

О нет! Разумеется, тот факт, что гибель Тора расследуется как убийство, вовсе не является достоянием общественности. Ханна готова была откусить себе язык. Она попыталась было отыграть назад, однако слово «убийство» ни с чем не спутаешь.

– Я имела в виду смерть, смерть Тора. Конечно же, я не знаю, было ли там какое-нибудь преступление, но мне кажется, что в таких случаях всегда принято проводить расследование.

Принято проводить расследование? Нет, надо поскорей заканчивать этот разговор. И как только ей удается быть настолько неуклюжей, что, пытаясь выудить у человека определенные сведения, она сама вместо этого разбалтывает ему секретную информацию? И все же должна же она извлечь хоть что-то из своей неудачной попытки. Глаза дамы с собакой потухли. Похоже, информация о возможном убийстве переместила ее в иной мир, да это и естественно. Кому не станет страшно от мысли, что по деревне разгуливает убийца?

– Ты знала Тора?

Ханна попыталась вывести собеседницу из задумчивости. Это ей удалось. Дама с собакой посмотрела на нее, однако на этот раз у нее в глазах появилось какое-то странное выражение. Страх? Она покачала головой:

– Ну, не то, чтобы знала… Но он производил впечатление приятного молодого человека. Жаль, что ему пришлось умереть таким юным.

Ханна вдруг почувствовала, как что-то влажное коснулось ее голени; она посмотрела вниз и увидела, как собака вытирает свою слюнявую морду о ее штанину. Пес смотрел на нее с мольбой и слегка поскуливал. Ханна поджала ногу, хозяйка увидела, чем занят пес, и натянула поводок.

– Храфн, фу! Прошу прощения.

– Ничего, все в порядке.

Ханна снова скроила идиотскую улыбку, убежденная, что выглядит сейчас как растлитель малолетних, собирающийся швырнуть очередного ребенка в свой фургон. К сожалению, дама с собакой слезла со своего стула и дернула к себе поводок.

– Спасибо за кофе. И извини, что он тебя обслюнявил.

– Не проблема.

Ханна улыбнулась псу, и тут ей пришла в голову одна мысль.

– Кстати, еще одна мелочь… Я понимаю, что вопрос этот звучит довольно странно, но не видела ли ты в деревне кого-нибудь с раной на затылке? Как от удара бутылкой?

Владелица собаки взглянула на Ханну так, будто та действительно была идиоткой.

– Почему ты спрашиваешь?

– Просто… А, ладно, забудь.

Ханна наконец сдалась. Но тут женщина с собакой сделала шаг назад, возвращаясь к ней, и шепнула:

– Ты думаешь, что кто-то с такой раной может иметь отношение к убийству?

Ханна осторожно кивнула. Она не собиралась раскрывать свои подозрения по поводу убийства, но и упускать какие-нибудь следы ей тоже не хотелось.

– Тот бездомный парень. У него сзади на голове огромная шишка.

Дама с собакой со значением посмотрела на Ханну.

– Гисли?

Ханна была удивлена. Неужели такое возможно? Слегка помедлив, дама с собакой кивнула. Прежде чем Ханна успела открыть рот, чтобы задать очередной вопрос, и пес и его хозяйка были уже за дверью. Ханна посидела в баре еще некоторое время. Только сейчас до нее дошло, что она так и не узнала у женщины ее имя.

27