Тридцать ночей (ЛП)

Я пошла в его сторону, слегка возмутившись великолепию комнаты, которая разделяла нас. Его глаза ни на секунду не отпускали мой взгляд, в то время как "К Элизе" набирала свой быстрый темп. Как удивительно! Я никогда не видела, чтобы пианист ни разу не опустил взгляд на клавиши. Мелодия завершилась, как только я подошла к нему, но он незамедлительно начал снова.

— Привет, — сказала я.

— Привет.

— Красивое исполнение.

— Должно быть дело в музе.

Я улыбнулась, наблюдая за его искусными пальцами, восхищаясь их многостороннему таланту: начиная с прищипывания сосков и заканчивая игрой на фортепьяно на уровне концертного мастерства.

— Как ты можешь играть настолько хорошо, не глядя на клавиши?

Он пожал плечами.

— Я просто играю.

Я пристально разглядывала эти независимые руки, которые, казалось, имели свои собственные глаза. Он улыбнулся.

— Ты играешь, Элиза?

— Не так.

Он откинулся назад, жестом приглашая меня сесть к нему на колени. Его права рука вновь легла на клавиши, как только я скользнула на его колени.

— Сыграй со мной, — шепнул он мне на ухо.

Я разместила свои пальцы на клавишах и начала играть. Он уткнулся носом в мою шею и глубоко вдохнул. Я пропустила "До мажор". Он довольно ухмыльнулся и прильнул губами к моей шее. Ещё один пропущенный "До мажор". Его губы проложили путь к мочке моего уха и ущипнули её. В итоге я махнула рукой на игру и сконцентрировалась на дыхании.

— Говорят, Элиза была той женщиной, которая разбила сердце Бетховену, — произнёс он мне прямо в ухо. — Он сделал ей предложение руки и сердца, но вместо него она выбрала аристократа.

Я повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Есть другое мнение, что она была его ученицей, которая училась всему у него, вплоть до своей преждевременной смерти, — я поцеловала его в щёку, пытаясь понять его настроение.

— Мне больше нравиться первое предположение.

Он поцеловал меня, его губы и язык двигались в исключительной синхронности с фортепьяно. Гармония была настолько ошеломительной, что в этот миг, тепло зарождалось не в моём животе, а в моих глазах, как будто, слёзы закипали в них. Он завершил мелодию и обхватил меня руками.

— Прими мои извинения за то, что произошло ранее, — тихо произнёс он. Я замерла: — Я обещаю лучше контролировать свои... мысли сегодня.

— Мысли? Я думала, это была реакция. Неужели кто-то действительно может контролировать мысли?

— Ради тебя, я на это надеюсь, — он ухмыльнулся. А затем до того, как я успела задать вопрос, он продолжил: — А теперь давай начнём всё сначала. Чем бы ты хотела сегодня заняться?

Я решила запомнить его проблемы с контролированием мыслей для будущего досконального изучения.

— Давай сходим куда-нибудь.

Он замер и напрягся.

— Куда?

На мгновение я потерялась в его реакции. Такое сопротивление выходить наружу было как "за правило"? Или выражалось только для особенных мест? Я знала, куда на самом деле очень хотела пойти. Мне хотелось сходить в его место уединения, но я не могла пригласить туда саму себя, лишь потому, что сделала тоже самое для него.

— Должно же быть место в Портленде, штате Орегон, которое тебе нравится.

— О нет, это была твоя идея.

— Ладно, один из моих любимых авторов проводит сегодня встречу в "Городе Книг" "Пауэлса". Мы могли бы сходить, посмотреть на него и затем погулять по магазину? У них есть кое-что, что я бы хотела тебе показать.

Он улыбнулся, но его плечи не расслабились.

— Кто автор?

— Найджел Флеминг. Он учёный, вообще-то. Мы с моим папой опирались на его "Химию Сознания", когда совместно писали статью.

Он наблюдал за мной, его глаза что-то просчитывали.

— Элиза, что если я смогу договориться с ним о беседе с нами в приватной обстановке? Тебе бы это понравилось? Таким образом, нам не придётся иметь дело с толпами людей и очередями.

Я ахнула. Частная беседа с Найджелом Флемингом? Чёрт возьми! Я не знала ни одного химика, кто не поднял бы мензурку за это.

— Ты можешь это организовать? — спросила я, мой голос был хриплым с оттенком восхищения.

Он улыбнулся.

— Есть несколько преимуществ быть мной. Это значит да?

Я задумалась, дабы осмыслить ответ.

— Айден, это действительно очень чутко с твоей стороны, но нет, я не могу позволить тебе сделать это. Это будет стоить целое состояние. Давай просто сходим и послушаем его. Я испытаю от этого такое же удовольствие, особенно если ты будешь рядом.

Его плечи всё также оставались напряжёнными.

— Такие растраты я даже не замечу. Я бы хотел сделать это ради тебя. И ради себя, так как если быть немного откровенным, я не ожидаю в очередях и не стою в толпах, — по какой-то причине его голос стал суровым.

— Но это чересчур.

Он вздохнул и вытащил свой телефон из заднего кармана.

— Айден, что ты делаешь?

— Спасаю день, — он нажал одну кнопку, и прежде чем я успела моргнуть, кто-то ответил.