Тридцать сребреников Князя Владимира

     Гриша по приветствовал приятеля и через несколько минут спустился к приятелю в магазин. Нагенс занимался сигаретным бизнесом, имел деньги и от рекламы известного табачного производителя «Philip Morris» и несколько ларьков на автобусных остановках по Брянску, а также оптовый склад сигарет, что приносило ему постоянные неплохие доходы. В своём большом двух этажном доме на первом этаже он держал продуктовый магазин с весёленьким названием «Сытый кот", скоре всего, чтобы далеко не ходить за продуктами, так как поесть Иван Иванович любил сытно и вкусно.

     Для души же Нагенс занимался антиквариатом, держал один из первых антикварных магазинов в городе Брянске, скупал у населения и перепродавал старые вещи, всё начиная с монет, икон, картин, фарфора, старинных книг и многого другого: самоваров, лаптей, старых рушников, прялок и другой всячины. Так же он арендовал торговое место в городе Москва, на Вернисаже в Измайлово, куда возил по выходным особо дорогие предметы. Магазинчик «Старый сундук» как и другие подобные антикварные лавочки представлял из себя малый лубок народного творчества, где на 15 квадратных метрах смогли каким то причудливым образом уместиться стеклянные витрины с монетами, царскими банкнотами, медной славянской пластикой и православными плашками с библейскими сюжетами жития святых и крестами с перегородчатыми многоцветными эмалями, шкапами с фарфором: вычурной дворянской посудой, статуэтками и китайскими вазами, старинными медными и серебряными самоварами разных размеров и форм, украшенных штампами медалей выставок его императорского двора фабрики братьев Баташовых и еже с ними. Здесь же на стенах висели в старинных резных киотах старообрядческие и православные иконы различного письма и размера, на золоте и серебре с ценниками от десяти и до трёхсот тысяч рублей. Тут же со стен свисали рукодельные рушники и лапти, расшитая крестьянская деревенская рубашка и парадный френч полковника царской армии. А ещё матрёшки, гжель, дымковская игрушка и другие замечательные вещи. Словом музей да и только. Здесь же у него работали две продавщицы, немолодые уже, но ещё привлекательные особы гувернантской наружности, пропитанные нафталином, которых Нагенс несколько лет натаскивал определять подлинность и стоимость старинных икон и монет и которыми дорожил наверно больше чем своей молодой женой, уже кстати не первой по счёту. Продавщицам он доверял полностью и бесповоротно, они были не раз проверены на порядочность и лояльность, что бы не купили чего ни будь помимо магазина и мимо кармана хозяина. Женщины получали хорошие оклады и имели премиальные с выгодно купленной ими вещи и были довольны жизнью, служили у Ивана Иваныча уже по семь-десять лет и о другой работе не мечтали.

     Иван Иванович был мужчиной сладкой наружности 45 лет от роду, чуть выше среднего роста, уже начинавший немного полнеть, что отмечалось вывалившимся за дорогой кожаный ремень брюк небольшим животиком. Лицо его носило печать породы, несмотря на простые имя и отчество в нем были замешены крови родовитых немецких баронов и высокомерных прибалтов, конечно может быть мы и преувеличиваем, но у него был аристократический высокий умный лоб и припухлые влажные большие губы.. К великой печали владельца некогда пышная шевелюра замечательных тёмных вьющихся волос с возрастом стала редеть и Иван Иванович заботливо прикрывал едва наметившуюся лысинку ещё задорно завивающимися вихрами некогда своей пышной волнистой шевелюры до плеч, по прежней привычке носил волосы зачёсанными назад и уложенными воском. Породу Нагенса выдавала и прозрачная фарфоровая кожа лица и фигурный с горбинкой нос, а также умные и ироничные карие глаза.

Одет Иван Иванович был в мягкий твидовый оливкового оттенка пиджак, светло серую набивного рисунка шёлковую рубашку с завязанным под ней на шее цветастым розовых оттенков платком и зауженные брюки в мелкую полоску, яркие розовые носки в цвет шейного платка помещались в изысканные мягкие кожаные итальянские туфли пошитые на манер турецких мокасинов. Изысканный золотой перстень с бриллиантом в два карата на безымянно пальце левой руки венчал образ Нагенса, как человека состоявшегося и живущего в достатке.

    Иван Иванович встретил Брянского в антикварном салоне крепким рукопожатием и проводил в свой небольшой кабинет, который находился в подсобке-складе магазинчика. Здесь уже парил на столе закипевший электрический чайник, стояло несколько сортов настоящих европейский чаёв и кофе из «Мэтро», а так же нарезки сыров и вяленного мяса, икра красная, маслины и початая бутылка неизменно любимого Нагенсом напитка VSOP "Hennessy", с парой серебряных штофов из коллекционного набора какого то старинного дворянского рода.

– Ну, ты я думаю не откажешься? – сказал Нагенс, предлагая Брянскому пригубить штофик.

– Да, под такую закуску грех не поднять, – Гриша поднял серебряный стаканчик с вензелями,