Тридцать три несчастья. Том 1. Злоключения начинаются

Вайолет попробовала улыбнуться Филу, но ее улыбочные мускулы словно застыли. Она знала – или ей казалось, будто она знает, что, впрочем, не важно, поскольку она все равно ошибалась, – что замаскированным может быть только Граф Олаф.

– Нам надо встретиться с Сэром, – наконец сказала она. – Мы должны объяснить ему, что случилось.

– Но с Сэром нельзя встретиться, если он сам не назначит встречу, – сказал Фил.

– Это экстренный случай, – сказала Вайолет. – Пойдем, Солнышко, пойдем…

Она посмотрела на брата, и тот в ответ посмотрел на нее широко-широко открытыми глазами. Вайолет вспомнила аварию, которая произошла по его вине, вспомнила всех прежних опекунов Бодлеров, которые были убиты. Она не могла представить себе, что Клаус способен на нечто подобное тем гнусным убийствам, которые совершил Граф Олаф, но уверенности у нее опять-таки не было. Ведь он загипнотизирован.

– Дайнел, – сказала Солнышко.

– Клаус просто не может пойти, – решила Вайолет. – Фил, вы не присмотрите за нашим братом, пока мы сходим повидаться с Сэром?

– Конечно, – сказал Фил.

– Как следует присмотрите, – уточнила она и подвела Клауса к нижней койке Бодлеров. – Он… он последнее время не в себе, вы ведь и сами заметили. Пожалуйста, постарайтесь, чтобы с ним не случилось никакой беды.

– Обязательно постараюсь, – пообещал Фил.

– А сейчас, Клаус, – сказала Вайолет, – пожалуйста, поспи, и, надеюсь, утром тебе станет лучше.

– Вуб, – сказала Солнышко, что означало нечто вроде: «Я тоже надеюсь».

Клаус лег на койку, и сестры посмотрели на его босые ноги, которые стали очень грязными после целого дня хождения без ботинок.

– Спокойной ночи, Вайолет, – сказал Клаус. – Спокойной ночи, Сьюзен.

– Ее зовут Солнышко, – сказала Вайолет.

– Извини, – сказал Клаус. – Я просто совсем выбился из сил. Ты действительно думаешь, что утром мне станет лучше?

– Если посчастливится, – ответила Вайолет. – А теперь спи.

Клаус взглянул на старшую сестру.

– Да, сэр, – тихо проговорил он.

Он закрыл глаза и мгновенно заснул. Старшая Бодлер поправила на брате одеяло и задержала на нем долгий встревоженный взгляд. Затем взяла Солнышко за руку и, улыбнувшись Филу, снова вышла из общежития, пересекла двор и подошла к конторе. В коридоре Бодлеры прошли мимо зеркала, даже не взглянув на свое отражение, и постучали в дверь.

– Войдите!

Сестры узнали раскатистый голос Сэра и боязливо отворили дверь кабинета. Сэр сидел за огромным письменным столом темного-темного дерева и все так же курил сигару, поэтому его лицо скрывалось за облаком дыма. Стол был завален бумагами и папками, и на нем стояла табличка с надписью: «Босс», выведенной буквами из жевательной резинки, совсем как на вывеске лесопилки. Разглядеть остальную часть кабинета не представлялось возможным, поскольку он освещался только миниатюрной лампой на столе Сэра. Рядом с Сэром стоял Чарльз, и он робко улыбнулся детям, когда они подошли к своему опекуну.

– Вам назначено? – спросил Сэр.

– Нет, – ответила Вайолет, – но мне очень важно поговорить с вами.

– Я буду решать, что очень важно, а что нет! – гаркнул Сэр. – Видишь эту табличку? На ней написано «Босс», а босс – это я! Очень важно, когда я говорю, что это очень важно, понятно?

– Да, Сэр, – сказала Вайолет, – но, думаю, вы со мной согласитесь, когда я объясню, что происходит.

– Я знаю, что происходит, – сказал Сэр. – Я босс! Конечно я знаю. Разве вы не получили мой меморандум относительно аварии?

Вайолет глубоко вздохнула и посмотрела Сэру в глаза или, по крайней мере, в ту часть облака, где, по ее мнению, глаза могли бы находиться.

– Авария, – наконец сказала она, – произошла потому, что Клауса загипнотизировали.

– Хобби твоего брата меня не интересуют, – сказал Сэр, – и аварий не оправдывают.

– Сэр, вы не понимаете, – возразила Вайолет. – Клауса загипнотизировала доктор Оруэлл, которая в сговоре с Графом Олафом.

– Да неужели? – воскликнул Чарльз. – Бедные дети! Сэр, вы должны положить этому конец!

– Мы и кладем этому конец, – сказал Сэр. – Вы, дети, больше не учините никаких аварий и будете добросовестно работать на лесопилке. В противном случае убирайтесь вон!

– Сэр! – воскликнул Чарльз. – Вы же не выбросите детей на улицу!

– Конечно нет, – сказал Сэр. – Как я объяснил в моем меморандуме, я встретил очень любезную молодую даму, которая работает регистратором. Когда я упомянул, что на моем попечении находятся трое детей, она сказала, что если вы станете доставлять слишком много хлопот, то она заберет вас, поскольку всегда хотела иметь собственных детей.

– Палш! – воскликнула Солнышко.

– Это Граф Олаф! – воскликнула Вайолет.

– По-вашему, я что, похож на идиота? – спросил Сэр, указывая на свое облако. – От мистера По я получил подробное описание Графа Олафа, и эта регистраторша на него совсем не похожа. Очень любезная дама.

– Вы не поискали татуировку? – спросил Чарльз. – У Графа Олафа на щиколотке есть татуировка.

– Татуировку я, конечно, не искал, – раздраженно ответил Сэр. – Невежливо смотреть женщинам на ноги.