Тридцать ударов плетью

Лев ему эту руку заводит за спину в одно касание, играючи сгибает пополам, легко удерживая в таком положении.

- Только попробуй сломать! – визжит шакаленок, - Всё отцу расскажу!

- Пошел на х*й от сюда, Джамаль! -  в сердцах рычит Лев, и пинком придает ускорение прямиком в заданное направление. – Сказал, сам привезу! Значит привезу!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 16

Лев возвращается за руль. Ни один мускул на его лице не показывает его напряжения, но по побелевшим кулакам, стиснувшим руль видно, что мужчина еле сдерживается. Разозлил его шакаленок. Смог все-таки! Искоса оглядываю его. Ведет машину немного агрессивно. Ладно, сейчас его лучше не трогать. А у меня зато есть время поразмыслить над ситуацией. Мысли на ум приходят совершенно безрадостные. Джамаль не поверил Льву. Преследовал нас, возможно, даже вынюхивал что-то в клинике.

Нет, я не такая наивная, чтобы думать, что Ашотджан мог полностью отпустить меня со Львом без присмотра, но что этот догляд будет таким, говорит о многом. Например, о том, что без боя они меня не выпустят. Я очень нужна Лале. Вернее моя вторая почка нужна. Ну кто же виноват что во всем этом гребаном городе нет ни одного подходящего Лале донора кроме меня! И за каким чертом у нас с ней идеальная совместимость?!

Я так задумываюсь, что даже не сразу понимаю, что огромная горячая рука Льва стискивает мою коленку.

- Алин, - зовет он меня, - не переживай за шакаленка. Я улажу этот вопрос с Ашотджаном! Ничего он тебе за это не сделает!

Поворачиваюсь к своему защитнику. Вот что бы было со мной без него?! С моим малышом? Я уже не надеялась выйти когда-нибудь из подвала, а он подарил мне почти целый день свободы и радости! Повторится ли это когда-нибудь еще? Вряд ли, судя по всему! А я даже не отблагодарила его! Любые слова глупы в этой ситуации, да и неловки.

Но я знаю, как отблагодарить его без высокопарных слов и дифирамб! Возможно, он сам давно это хочет, но просто не собирается давить. Ведь минет – дело добровольное и очень личное! Азамат не часто, но заставлял меня отсасывать ему. В основном во время моих месячных, когда обычный секс был для него недоступен. Обычно все заканчивалось парой движений губами и вязкой спермой на руке, потому что мне был противен его вкус во рту. Я неслась в ванную со всех ног и долго чистила зубы, прежде чем почувствовать себя вновь чистой, не оскверненной этим непотребством.

Со Львом же все иначе. Одна мысль о том, чтобы подарить ему оральные ласки заводит меня не хуже чем долгая качественная прелюдия.

Я кладу свою ладонь поверх его и начинаю медленно гладить его длинные пальцы, поросшие волосом, как и мощные руки. Лев сразу догадывается, к чему я клоню, начинает дышать чаще, а я не спешу. Наглаживаю длинные фаланги вверх-вниз, загадочно улыбаясь, когда он украдкой переводит взгляд с дороги на меня. С руки я плавно проскальзываю на его живот. Задираю футболку. Звериный мускусный запах моего мужчины – просто рай для обонятельных рецепторов. Его запах настолько яркий и возбуждающий, что мои трусики намокают вновь в который раз, будто и не было всех предыдущих безумных скачек и галопов!

Целую его в низ живота. Туда, где начинает спускаться вниз дорожка мужской брутальной растительности. Обвожу языком каждый кубик его явно выделяющегося пресса. Лев широко расставляет ноги, благо его джип огромный и сделать это не слишком сложно. Он отодвигает свое кресло на максимум, чтобы мне было комфортнее расположиться на месте любовных действий.

Я расстегиваю его джинсы, высвобождая полностью готовую к действиям длину. Надо же, я со счета сбилась, сколько раз его орудие орудовало во мне за последние шесть часов, и вот оно опять неутомимо рвется в бой. Крупное, покачивающееся, потому что Лев сворачивает куда-то на обочину.

- Не хочу отвлекаться! – кладет он мне потяжелевшую ладонь на затылок, показывая что готов насладиться моими ртом и языком по максимуму.

Я же не боюсь, что нас может кто-то застать за этим пикантным занятием. Джип у Льва высокий, никто не заглянет даже при большом желании. Поэтому я стараюсь целиком отдаться процессу.

Целую его в крупную влажную головку, пробую смазку кончиком языка. Низ живота у мужчины заметно напрягается, как и его ладонь на моей шее. Скорее всего он сейчас почувствовал сладкий прострел в своем паху. Точнее, мы оба почувствовали, потому что я тоже наслаждаюсь процессом, не менее чем Лев. Мой язык точно невесомая  бабочка легонько порхает вдоль всего ствола, изучая каждую венку, малейший рельеф, уделяя внимание каждому миллиметру его напряженной вздыбленной твердокаменной плоти.