Трилистник (СИ)

Обрадовал, всю дорогу Алекс был в прекрасном настроении, насвистывая веселый мотивчик, он то и дело осматривал землю, деревья, иногда довольно хмыкал, найдя что-то отдаленно напоминающее поляну с огромным валуном посередине, он наконец-то успокоился. Усадив меня на верхушку, он спрятался, так и не поставив меня в известность на кого мы охотимся. При этом велел, не при каких условиях не слезать с камня, если это так опасно вернул бы тогда меч, я хоть и не умею обращаться, но с ним надежнее. Не очень приятно сидеть на куске камня и ждать неизвестно кого, и судя по тому, что я приманка этот кто-то плотоядный, везет мне все-таки. От скуки я стала наблюдать за бегающими муравьями, иногда делая им преграду в виде моей руки и скучала. Толи я увлеклась игрой с муравьями, толи охотник из меня некудышний, но зверя я прозевала. Сильный удар, потряс камень, я вздрогнула и посмотрела вниз.

— Ой, лошадка, — обрадовалась я, — Алекс здесь лошадка. Привет мордашка.

И я потянулась к зверю, лошадь прыгнула и схватив зубами за рукав, оторвала его. И только сейчас я заметила лошадь то необычная. Огромная, черная с огненной гривой и хвостом. Она дышала дымом и била тяжелыми копытами, клацая заостренными зубами и зло храпела. От неожиданности я скатилась к подножью камня. Лошадь прыгнула, прижав ее голову к своей груди, я стала гладить ее по гриве, которая оказалась очень мягкой, лошадь оторопела и замерла.

— Тихо, малышка, ты ведь хорошая, красивая, добрая, — успокаивала я лошадь, медленно отстраняясь. Почувствовав дистанцию лошадь отскочила назад и снова пошла в атаку, я пригнулась и в это мгновение раздался свист и шею лошади обхватило лассо. Зверь захрипел и встал на дыбы, я откатилась, Алекс сильным ударом кулака уложил лошадь на землю и придавил плечом ей шею, стал удерживать на земле, наползая всем телом.

— Алекс, не надо.

— Полина, не лезь, я знаю что делаю.

Лошадь казалось, успокоилась, Алекс расслабился, и это была его ошибка, уверенным движением кобыла скинула черта и опять направилась ко мне. Я бы поняла, если бы меня загрызли монстры из пещеры, но быть съеденной лошадью это уже слишком. Легким прыжком я вскочила ей на спину, и началось родео. Это было захватывающее зрелище, чтобы не попасть под копыта разъяренному зверю Алекс влез на камень и беспомощно смотрел на нас. А мы летали по поляне, сшибая деревья, вырывали траву, несколько раз прокатились по земле. Выбрав момент, Алекс прыгнул и надел на шею лошади ошейник, та сразу стала паинькой.

— Класс, — выдохнула я, — а можно еще раз.

— Хватит на сегодня, пожалуй, а ты крутая.

— А ты будто не знал?

Алекс только ухмыльнулся, через минуту мы ехали к месту стоянки, а потом и дальше, и болтали.

— Алекс, а что это за зверь?

— Разве не видишь лавовая лошадь, кстати, людоед их осталось немного, почти всех перебили.

— Ископаемое, мы ее отпустим?

— Само собой.

— Огонек, я буду звать ее Огонек. Можно.

— Зови хоть горшком ей без разницы.

— Ты не прав каждому нужно имя, правда, Огонек.

Лошадь храпанула.

— Вот видишь.

— Убедили, — развел он руками.

И мы рассмеялись.

Огонек, оказалась, очень быстрой и выносливой, даже имея на спине двух седоков и два рюкзака она, не сбавляя темпа, бежала уже шестой час, в отличие от нее я стала уставать.

— Алекс, давай тормозить, у меня спина заболела.

Он послушно остановил, мы спешились, Алекс стал готовить ночлег, я рассматривала лошадку.

— Алекс!!! Алекс!!!

Он тут же оказался рядом.

— Что с глазами, что у нее сглазами?!

— Тьфу напугала, ничего, просто ошейник парализует волю, вот и все. Да не волнуйся ты так, она тебя даже не видит.

— Это не правильно, быстро освободи ее.

Алекс видимо продолжал считать меня чокнутой не стал связываться, махнул на все рукой и снова отправился к возне в рюкзаках, но я уже завилась. Полчаса ныла и жалела животинку, обозвав его бездушным монстром я не нашла ничего лучше как обидеться, притом надолго. Алекс тоже мириться не собирался, так в тишине мы поужинали и легли спать, я демонстративно отвернулась. Долго возилась и громко сопела, потом встала и пыхтя стала возиться в рюкзаке, бросив это пустое занятие я высыпала все на землю, и нашла что так долго искала — крепкую веревку. Алекс покосился, видимо, все понял, но промолчал. Я приблизилась к Огоньку, та даже не посмотрела в мою сторону, привязав веревку к камню и закрепив ее узлом, подергала и убедившись в ее прочности, я порвала балахон на несколько белых полосок, сплела косичку и закрепила ее на шее лошади, на манер шарфика, даже с бантиком, проверив еще раз прочность, я сняла ошейник. Зверь тут же пришел в себе и к ней вернулись прежние намерения, но на этот раз я была быстрее и отскочив и показав на последок язык я отправилась спать, а Огонек подергав веревку стала охотиться на мышей, в большом количестве шмыгающих вокруг нас, и чавкая ужинать.