Трилистник (СИ)

Коняга согласилась и откусила кусок от моего топика с довольной харей его схрумкала. Хорошо, что такое желание у нее пропало по отношению ко мне.

— Вот и транспорт.

Уже в втроем мы быстро перешли через долину огненных гейзеров, переоделись во все чистое, Алекс оказался запасливым, и одежда нашлась всем и тронулись в обратный путь.

— Алекс ты дурак, — вдруг заявила я.

— Это еще почему? — справедливо возмутился черт.

— Вместо того чтобы ползти по земле мы могли парить под облаками.

— И вправду не подумал. Огонек, надеюсь, ты не боишься высоты, тебе сейчас придется лететь.

И он дал ей крылья, получилась не лошадь, а загляденье, мышиные крылья очень шли к ее рыжей гриве. Теперь я не сомневалась, что мы быстро доберемся до дома. Но если бы я знала, что меня ждет, я бы так не радовалась. Обратный путь прошел без приключений и был сокращен более чем на два дня. Огонек так быстро освоилась с крыльями, что развивала в воздухе просто фантастическую скорость, не хуже дракона. Вот такой командой мы и опустились в тронный зал Адова дворца. Как только спрыгнули с Огонька, к нам подошли три огромных черта.

— Взять ее, — прогремело под сводами зала.

Я опешила, черти, повинуясь приказу, тут же налетели на меня, а я соответственно стала отбиваться, Огонек поспешила мне на помощь и поскользнувшись пролетела и замерла тенью в зеркале, Алекс даже не двинулся будто окаменел.

— Бросить в подземелье.

— Что? Ну, уж нет.

Я ударила одного ногой в челюсть, второго перекинула через себя, но мне тоже досталось, откатившись, я схватила стоящего Алекса за сапог. Подняв меня с пола и равнодушно посмотрев мне в глаза, точным ударом ребром ладони, в область шеи, отключил меня, сползая к его ногам, сквозь шум в голове я услышала.

— Ты меня удивляешь, я думал, ты не поднимешь руки на женщину, — услышала я голос верховного.

— Она не женщина, она ангел, а, следовательно, мой враг.

После этих слов я потеряла сознание. Вот и верь после этого чертям, верить ему можно, а вот доверять. Очнулась я в подземелье, грязная с кровью на распухших губах и страшно злая. Застонав, я попыталась сесть.

— Подожди, я помогу, — услышала я заботливый голос, рядом возник черт.

— Алекс? Предатель не трогай меня, как ты вообще посмел меня ударить?

— Было бы лучше, чтобы тебя убили на месте. — Вспылил он. — Если бы я тебя не ударил, — уже более спокойно продолжил он, — ты бы выхватила меч, а покушение на верховного это тебе не шутки, тебя бы искромсали на месте, а я этого не хочу.

— Не хочешь?

— Да, знаешь, привык к твоей мордашке, вот обменяем твои крылья на рога, тогда возьму тебя в свой гарем.

Лучше бы он этого не говорил, я мгновенно завелась.

— Да пошел ты, я не на что на свете не расстанусь со своими крылышками, и засунь свое предложение знаешь куда, я лучше буду жить с волкоящером чем с тобой.

— Правда, но ведь ты меня целовала? Это что-то значит?

— Когда? Где?

— Около гейзеров, когда считала меня мертвым.

— Ты не можешь этого помнить, если только не притворялся… как ты мог я же испугалась… кто ты после этого…

Дальше развить мне свою мысль он не дал, уверенным движение он привлек меня к себе и поцеловал, я испугано замерла.

— Возвращаю долг, Рада забирай, пока не передумал.

И в тоже мгновение я очутилась на поляне с гуляющими единорогами, а рядом сидела Рада. Я радостно потянулась к собаке и наткнувшись на ее в прямом смысле мертвый взгляд, замерла.

— Что случилось?

— Улы нет, Тэда тоже и много еще кого, кто-то методично уничтожает наших.

— Черти?

— Нет, они тоже гибнут. Что происходит с этим миром, первый раз такое вижу, полное уничтожение. Зачем, кто и почему непонятно.

— А люди?

— Слава всевышнему, их пока не трогают, но ты знаешь, что будет, если не станет нас — полный хаос. Постой, может люди тоже умирают, мы просто о них не знаем, так как они не попадают в Рай, да и к рогатым тоже. Ведь Зои не где нет. Все я разозлилась, спасайся, кто может.

— Полина ты куда?

— Сначала к нему, а потом в Ад.

— Опять ты ничему не учишься.

— Напротив, я умею то, что не умеют другие.

— И что же это? — устало, спросила Рада.

— Я умею любить, — отрезала я.

В приемных покоях сидела расфуфыренная, но надо признать, натуральная блондинка с ярко красными губками. Даже не поздоровавшись, я сразу направилась к огромной белой двери, напрочь игнорируя секретаршу. Она тут же вскочила и, преградив мне дорогу, строго спросила: «Ты куда?»

— А что не понятно?

— Он занят, и ближайшее столетие никого не принимает.

— Для меня ему придется сделать исключение.

— Какая прыткая дверь ты все равно открыть не сможешь и не пытайся.

— Ха, отойди от греха подальше, я дверь выламывать буду.