Триллер

Поездка получилась спонтанной; у Дениз имелось при себе всего две сотни долларов да смена белья в рюкзаке. Но, будучи по своей природе склонной к разного рода авантюрам, она не раздумывая согласилась отправиться в незнакомую страну. Прибыв уже вечером в центр Тираны, Хэмилтон сразу стала названивать своим американским коллегам по программе Фулбрайта, преподающим в Албании, в надежде отыскать кого-нибудь, кто бы приютил ее и предоставил свободную койку. Дениз повезло: еще до наступления темноты она нашла соотечественника, который пригласил ее поужинать во французский ресторан, единственный тогда в албанской столице. Там они познакомились с владельцем ресторана, симпатичным и образованным албанцем.

Он сообщил, что часто бывает по делам в Скопье, и даже предложил отвезти туда Хэмилтон на собственном «мерседесе». Но поскольку у Дениз были иные планы, она отказалась. И лишь много лет спустя она узнала в подробностях историю жизни этого человека. В рассказе «В два счета» Хэмилтон упоминает многие факты его биографии. Она приглашает читателя в увлекательное и волнующее путешествие по Балканам, повествуя о местах, людях, обычаях, с которыми западный человек практически не знаком.

Это рассказ женщины, которой довелось увидеть все своими глазами.

Дениз Хэмилтон

В два счета[77]

Джейн выглянула в окно с пассажирского сиденья и сказала себе, что все прекрасно. Башким уверенно вел «мерседес» по шоссе со скоростью сто километров в час. В салоне было душно. Снаружи проносились невозделанные поля и зеленые домишки, смотрящие на дорогу слепыми глазницами разбитых окон. Женщина в черной одежде поднималась вслед за стадом коз по склону усыпанного каменными обломками холма и на ходу пряла пряжу на веретене. Джейн пришло в голову, что в этом краю может произойти что угодно — и никто ни о чем не узнает. Ветер разорвет на клочки ее одежду, а дождь выбелит кости, и, когда придет весна, козы будут мирно щипать травку возле ее останков.

«Ну хватит», — одернула себя Джейн. Она ведь здравомыслящая девушка, а не одна из тех нервических особ, которые в два счета падают в обморок при любой оказии. Лучше заново пережить волнующие мгновения вчерашнего вечера.

Они с Полом сидели в своем любимом ресторанчике Тираны и спорили. Пол категорически не желал помочь ей: использовать свои дипломатические каналы для переправки Джейн через границу в бывшую югославскую республику Македонию. В тамошней столице проходила конференция по балканской литературе, и Джейн мечтала на ней присутствовать.

— Подумаешь, проблема! — негодовала она. — Ваш посольский курьер по два раза в неделю мотается из Тираны в Скопье.

Но Пол вдруг целиком погрузился в созерцание фотографий на стенах с изображением Эйфелевой башни, Триумфальной арки и Французских Альп. В колонках рыдала о любви и предательстве Эдит Пиаф. Из кухни непрерывно выносили все новые порции омлета и салата нисуаз. Ресторанчик, этот маленький уголок Парижа, служил для Пола и Джейн убежищем, где можно было скрыться от хаоса, царящего снаружи. Хаоса, который назывался Албания. Но сейчас и в самом убежище от него было не спрятаться.

— Я не могу пустить гражданское лицо на этот маршрут. Он предназначен исключительно для посольских дел, — произнес наконец Пол.

«С каких это пор я стала просто гражданским лицом?» — рассердилась про себя Джейн, припоминая другие, более страстные слова, которые он нашептывал ей в те три недели, что они провели вместе. Пол был мелкой сошкой в американском посольстве, она — преподавателем по программе Фулбрайта. Они встретились на вечере в посольстве в первую неделю ее пребывания в Тиране, выпили слишком много албанского мерло и с тех пор уже не расставались. Правда, порой Джейн казалось, что их связь основана на одном: они оба чужие в чужой стране.

— И как, по-твоему, мне туда добираться? Автостопом? Вариантов-то совсем не много.

Вариантов было действительно не много, поскольку идиоты коммунисты, правившие Албанией без малого пятьдесят лет, разорвали все железнодорожное сообщение и заперли на замок границу из опасения, что Югославия, Америка и НАТО планируют напасть на их нищую, отсталую страну. Даже спустя годы после смерти Энвера Ходжи попасть в Албанию или же выехать из нее было серьезной проблемой. В стране не было поездов или междугородных автобусов. Самолеты летали только в Западную Европу, так что до Скопье пришлось бы добираться в два раза дольше. Дорога на такси обошлась бы дешевле, но у студентки Джейн не имелось и ста пятидесяти долларов лишних.

— Прошу меня простить, — раздался тихий мелодичный голос. — Я вовсе не собирался подслушивать, но вы здесь говорили… возможно, я могу быть вам полезен.