Триллионы для диктатуры олигархов. Что будет после Путина?

Социологи бьют тревогу. Рабочих мест с достойными окладами и социальными гарантиями — кот наплакал: от 15 до 25 млн. При том, что трудоспособного населения в стране — 82 млн. человек. Те, кому не повезло, работают на птичьих правах либо получают крохи. И от этой трудовой армии руководство страны ждет трудовых подвигов, экономического рывка и повышения производительности труда — ну не утопия ли!

— Если человек находится в неустойчивом положении, не доволен своей зарплатой, не знает, уволят его завтра или нет, какое у него будет желание проявлять творческий подход и рвение на работе? — задает в беседе с «КП» риторический вопрос известный социолог, член-корреспондент РАН Жан Тощенко, автор монографии о прекариате (не путать с пролетариатом!) — классе социально неустроенных людей, не имеющих полной и гарантированной занятости.

Символ сегодняшнего российского прекариата — курьер. Кто из жителей больших городов не заметил, как популярна стала эта, с позволения сказать, профессия. Знаний не нужно, график свободный. Сегодня тебя приняли, завтра выгнали. Заплатили — хорошо, кинули — не ты первый, не ты последний. Есть и другие подобные вакансии — промоутеры, охранники, разносчики еды, да те же таксисты-бомбилы.

По оценкам Тощенко, к прекариату можно отнести до 60 % работающих. Ученый разложил бесправных и недовольных на 4 группы.

1. Отношения с работодателем основаны только на устной договоренности. Ни приказов о приеме, ни трудовых договоров, ни записей в трудовую книжку. Причем такие отношения выстраиваются не только с низкоквалифицированными работниками, но и со специалистами. Например, с программистами, архитекторами-проектировщиками, строителями.

2. Краткосрочные договоры, например, на полгода с туманным намеком, что возможно продлят. А продлят или нет — это бабушка надвое сказала. Такое оформление позволяет без хлопот и выплат уволить сотрудника. Это опять же касается не только неквалифицированных работников. Такая форма нередко используется, например, при найме преподавателей.

3. Фрилансеры. Ими когда-то восторгались, как новой формацией свободных людей, а теперь понятно, что в эту группу попадают, в основном, не от хорошей жизни. Средняя зарплата у них 35 тысяч в месяц.

4. Сезонные работники. Лесозаготовки, золотодобыча, рыбный промысел, сбор урожая. Сезон окончился — вот тебе расчет, а дальше крутись как знаешь.

Нормальные условия — у 20 % работников

Когда я спрашивал своих ученых собеседников, сколько же у нас качественных рабочих мест, они, понимая в общем, о чем это я, точного ответа дать не могли. Потому что ни одна статистика не делает таких подсчетов. А всего-то три показателя их характеризуют: достойная оплата (например, как минимум 3 прожиточных минимума) социальные гарантии и нормальные условия труда — чтобы зимой в шею не слишком дуло.

Вот Росстат дал информацию, что на конец 2018 года в организациях (не считая малые предприятия, правительственные и военные учреждения, банки, страховые компании) работало 25 млн. человек. Это и есть хорошие места? Вроде, по условиям труда и социальным гарантиям — да, в организациях меньше произвола, чем в ларьке у частника.

Но по зарплатам — большой вопрос. Есть организации бедные, есть вообще в предбанкротном состоянии.

Тот же Росстат опубликовал и данные по так называемым высокопроизводительным рабочим местам. Этот термин ввели в 2012 году, когда в майских указах президент Путин поставил перед правительством задачу создать к 2020 году 25 млн. таких мест. Критерии сложные, многие эксперты сомневаются в их объективности, но если упрощенно, то это те места, где наблюдался прогресс по зарплате и производительности труда. По данным Росстата к нынешнему году было 19,5 млн. таких мест.

Проректор Академии труда и социальных отношений Александр Сафонов, в беседе с «КП» назвал еще меньшее число качественных рабочих мест — 15 млн., примерно пятая часть от всех работающих. Остановимся на такой цифре. Все остальные работники — это в той или иной степени группа риска.

Поколение «Z»

— В условиях глобализации резко изменилась система ценностей у значительной части молодежи, — комментирует ситуацию руководитель Центра исследования социальной структуры и социального расслоения Института социологии РАН Зинаида Голенкова. — Нынешнее поколение Z — это достаточно образованные молодые люди, которые имеют свою систему ценностей. Они ориентированы на реальную свободу — от работы по графику, от начальства и т. д. Я знаю много таких примеров за рубежом. В России это не так очевидно, но тоже есть. Эти люди нигде не работают, не имеют трудовой книжки. Если и работают, то только там где захотят, без оформления, по устной договоренности. В основном, это программисты. Они имеют свободный доступ на рынок труда не только у себя в стране, но и во всем мире, работают из разных стран на разные компании.