Трилогия «Планета свиней»

Волосы её были спутаны, лицо окровавлено; платье тоже в крови, хоть выжимай. В правой руке она сжимала нож с длинным лезвием, левой рукой волочила по полу голову пятиклассника Чижа. Из пасти подростка капали жирные красные капли, заливая добротный паркет, а глаза учительницы Пяточенко буквально молили о помощи, сверкая отблесками человеческой «ярости» и нечеловеческого голода.

– Однако, теперь нам тосьно пиздес, товариси… – испуганно пробормотал директор Иванов.

– Вот те нате, башка в томате. Ахуенно посовещались! Отвоевался наш парнишка… – ахнула преподавательница сельхоз уроков, Наталья Андреевна Зеевальдполянская.

– Ну, даёшь Борисовна: ты его загрызла, что ли? – в поисках сигареты, ужаснулся военрук Пирожков, мгновенно позабыв о своём вывихе и отбитом копчике.

Глава 2. Два пучка шерсти, как символ кошачьей отваги.

Свиньи служили в армии, трудились в полях и на фабриках. Медведи годились только для войны. Из волков получались отличные полицейские. Тигры, это одиночки; непревзойдённые диверсанты-убийцы, не знающие ни страха, ни сочувствия к жертве. В Стране Сибирь жили и другие виды антропоморфных животных, но самыми непредсказуемыми и неуживчивыми оказались – коты.

Домашние любимцы, которых когда-то безумно любили люди, ходили на нижних лапах, достигая полутора метров в высоту. Они не перестали быть ловкими пронырами, лазающими по деревьям, крышам и подвалам, способные пробраться сквозь игольное ушко – если есть чем поживиться за этим ушком. Гибридные коты были, пожалуй, самыми любопытными существами на земле. Шерсть у них осталась гладкая, а пахли они кашемиром, печным дымом, иногда духами и даже душистыми лепестками роз. У гибридных котов лишь ухудшилось сумеречное зрение. Но как компенсация за потерю возможности листать по ночам откровенные журналы про кошечек, появилась непреодолимая тяга к бродяжничеству и воровству. Зачем два кота, одного из которых звали Барс, а второго, Шмаль – забрались в школу для свиней, никто точно не знал. Кто поймёт этих пушистых бандитов?

Закончился последний урок. Шумной толпой маленькие поросята и уже крупные подростки потянулись на выход. Через решётку вентиляционного люка на потолке, за исходом свиней из школы наблюдали две пары кошачьих глаз.

– Босс, всё идёт по плану? – негромко мякнул Барс.

Выглядел Барс всегда идеально. Природа подарила ему рыжую шубку: мягкую, шелковистую и душистую, пахнущую именно кашемиром. Всего несколько белых пятен на спине и груди, словно неизвестные земли на старой карте, сообщали, что Барс ещё не нашёл себя в жизни, но вряд ли когда-то станет другим. Он обречён скитаться по сибирским просторам в поисках заветной мечты. Он бродяга и вор, судьба которого в лапах самой госпожи Удачи.

Рядом с рыжим лежал его друг, по имени Шмаль – и тоже кот.

Шмаль был чернее ночи. Лапы, подушечки на лапах, нос, усы, спина, живот и хвост были у него под цвет якутского угля. Правда, где-то в подмышке затесался еле заметный коричневый пучок, доставшийся от отца, расстрелянного за угон княжеской баржи с песком. Авторитетный кот, которого сторонились даже медведи, всякий раз скрывал свою пёструю разнообразность, накидывая на себя жилетку с множеством карманов для всякой всячины – в большинстве своём оружия и барахла. Морда у Шмаля всегда казалась хмурой, даже если он веселился. Особого шарма придавала бандитская улыбка. Один клык у него был целый, второй – сломан наполовину. И когда Шмаль открывал пасть, то его сломанный зуб, в зависимости от настроения, демонстрировал своим блеском и белизной весь непокорный характер хозяина.

Рыжий Барс доверял чёрному другу больше, чем своей матери, отказавшейся от него в раннем возрасте – по причине нехватки молока в сосках и денег в дырявом кошельке. Барс доверял Шмалю, но жутко побаивался его, исполняя приказы чёрного босса беспрекословно. Рыжий кот был неисправимым романтиком. Он грезил о далёкой державе, где плещутся волны тёплого моря, где на мягких подстилках нежатся девочки – и совсем нет волков.

Шмаль в узких кругах слыл котом авторитетным, трижды сидевшим в спецлагере двухразового питания и трижды оттуда сбежавшим. Его разыскивала волчья полиция, потому что это дело чести поймать беглеца и пройдоху. С ним желали встречи свиньи, которых в том годе он облапошил на армейских сборах, выменяв ящик дешёвого бисера на вагон знаменитого «Нерюнгринского» пива. Его даже не жаловали некоторые из людей, хотя бывшие хозяева земли продолжали с трепетом относиться к домашним котикам, с любовью поглядывая на антропоморфных котов, представляя их всё такими же добрыми, ласковыми и пушистыми, только заметно подросшими.

– Скоро, братка… скоро, – щурился Шмаль. – Ещё пять сек, и школа опустеет. Затем быстро прошмыгнём в книгобанк – и привет прокурору.

– Ах да, мы ведь в библиотеку пришли. Но ведь там замок? – будто обрадовался проблеме рыжий кот. – Босс, ты дверь-то сможешь открыть?.. или ну её, эту библиотеку? Может, домой пойдём?