Трилогия Трауна-3: Последний приказ

— Да, генерал, я здесь, — сказал далекий голос. — Я больше не трогаю ваш разум, но я все еще твой хозяин. А ты будешь мне повиноваться.

Повиноваться… Зачем? Какая странная концепция. Повиноваться, а не просто что-то сделать, как было бы естественнее.

— Повиноваться?

— Ты сделаешь то, что я скажу, — продолжал К'баот. — Скажешь то, что я скажу, повторишь слово в слово.

— Хорошо, — сказал Ковелл. — А если я послушаюсь, вы вернетесь?

— Вернусь, — пообещал магистр… мастер… Хозяин. — Несмотря на предательство Гранд адмирала Трауна. Повинуйся мне, делай то, что я приказываю, и вместе мы одержим победу. И тогда нам не придется расставаться.

— А пустота? Ее не будет?

— Да. Только сделай, как я говорю.

Потом пришли какие-то люди, но хозяин был рядом, и генерал повторил все слова, которые ему нашептывал в ухо бесплотный голос. А потом они куда-то пошли, а потом люди ушли, и хозяин тоже ушел.

И тогда он стал смотреть на стену комнаты, в которой его оставили, на узор, который образовывали линии, и прислушался к пустоте, окружающей его. А потом он уснул.

* * *

Где-то в отдалении раздалась странная птичья трель, и на какое-то время лес стих — смолкли насекомые, исчезли шорохи разбегающегося от чужаков зверья. Но, похоже, в данный момент никакой опасности не предвиделось, и лес вскоре снова зажил обычной ночной жизнью. Мара прислонилась к стволу облюбованного дерева. Спина уже основательно ныла. Скорее бы все это кончилось.

— Тебе нет необходимости бодрствовать, — мяукнул над ухом ногри. — Мы будем на страже.

— Спасибо, — огрызнулась Мара. — Но если тебе все равно, позволь мне заниматься своим делом.

Ногри помолчал.

— Ты все еще нам не доверяешь, верно? — спросил он после паузы.

На самом деле она как-то пока об этом не задумывалась.

— Скайуокер доверяет вам, — сказала она. — Разве этого недостаточно?

— Нам нужно не его одобрение, — сказал ногри, — а шанс выполнить наш долг.

Она пожала плечами. Ногри охраняли лагерь. Потом они добровольно взялись установить контакт с минейршами и псаданами, что еще никому не удавалось легко. А теперь они снова охраняют лагерь

— Если вы задолжали Новой Республике, я бы сказала, что вы хорошо поработали в счет отдачи, — признала она. — Вы все-таки догадались, что Траун и Империя всю дорогу морочили вам головы?

У нее над ухом раздался тихий щелчок — похоже, ногри клацнул острыми, как иглы, зубами.

— Ты знала об этом?

— До меня доходили кое-какие слухи, — Мара понимала, что вступает на очень скользкую почву, но не слишком беспокоилась. — По большей части, анекдоты и байки. Я и гадать не пыталась, сколько в них было правды.

— По большей части, все так и было, — хладнокровно произнес ногри. — Да. Я могу представить себе, как наша жизнь и смерть служили развлечением для поработителей. Мы убедим их, что они были не правы.

Ни яростного гнева, ни фанатичной ненависти. Только ледяная уверенность и решимость. Самое опасное, что может быть.

— И как вы это сделаете? — спросила она.

— Когда наступит день, ногри обратятся против своих поработителей. Несколько имперских миров, несколько транспортных кораблей. И пять групп отправятся сюда.

Мара нахмурилась.

— Вы знали о Вейланде?

— Нет, пока вы не привели нас сюда, — ответил тот. — Но теперь мы знаем. Мы передали его координаты нашим товарищам, которые остались ждать на Корусканте. А они уже сообщили остальным.

Мара тихо фыркнула.

— Что-то больно уж вы в нас верите..

— Наши миссии дополняют друг друга, — заверил ее ногри. Его и без того действующее на нервы мяуканье на этот раз прозвучало совсем уж зловеще. — Вы поставили перед собой задачу уничтожить производство клонов. Поскольку сын господина нашего Дарта Вейдера с вами, мы не сомневаемся, что вам это удастся. Народ ногри выбрал цель — уничтожить последнее напоминание об Императоре на этой планете.

Возможно, последнее напоминание о присутствии Императора вообще где-либо, подумала Мара. Она прогнала прочь эту мысль, удивившись, что не почувствовала ни горя, ни злости. Может быть, она просто слишком устала.

— Звучит впечатляюще, — сказала она. — Большие у вас планы. А кто этот сын Вейдера, который вдруг объявится и поможет нам?

Последовало молчание.

— Сын господина нашего Дарта Вейдера и так с вами, — на этот раз голос ногри прозвучал озадаченно. — Ты, как и мы, служишь ему.

Мара недоверчиво вылупилась на него в темноте. Сердце внезапно решило пропустить пару ударов.

— Ты хочешь сказать… Скайуокер?!

— Ты не знала?

Мара отвернулась от ногри и в омерзительном оцепенении уставилась на дрыхнущее без задних ног в метре от нее тело. Внезапно, наконец-то, спустя все эти годы, последний недостающий фрагмент головоломки лег на свое место. Император хотел, чтобы она убила Скайуокера не из-за самого Скайуокера. Это должна была быть его последняя, посмертная месть его отцу, Дарту Вейдеру.

ТЫ УБЬЕШЬ ЛЮКА СКАЙУОКЕРА!

И за время двух ударов сердца, все, во что Мара верила, все, что она знала о себе, — ее ненависть, смысл всей ее жизни — вдруг рассыпалось на куски. В душе царил полный хаос.

ТЫ УБЬЕШЬ ЛЮКА СКАЙУОКЕРА!

ТЫ УБЬЕШЬ ЛЮКА СКАЙУОКЕРА!