Тринадцать

Комната ей понравилась. Напротив входа располагалось большое, почти во всю стену, окно, вид из которого открывался на море. Она зашла и огляделась. Сумки внутрь занес Изместьев. Поблагодарив его и дождавшись пока он выйдет, Андриевская присела на край застеленной кровати. Чувствовала она себя довольно сносно. Однако ощущение какой-то опасности, чего-то плохого, страшного и неотвратимого засело у нее глубоко внутри. И сколько она себя не уговаривала выкинуть все это из головы, ничего не помогало.

Взявшись за высокую изящную спинку широченной двухместной кровати, стоявшей в центре комнаты и примыкавшей к стене, она тяжело поднялась. Ноги отекли и болели. Стыдно было признаться даже самой себе, но факт налицо: она превращалась в больную старуху. А еще говорят, что в сорок пять баба ягодка опять…

Она прошлась по своему новому жилищу. Свежий, отдраенный до блеска паркетный пол, большая красивая люстра. Массивная итальянская спальня, которая, помимо кровати, включала в себя две прикроватные тумбочки, стоявшие по обе стороны от изголовья, на одной из которых стоял торшер, большой платяной шкаф, мягкий пуф. У противоположной кровати стены массивный широкий комод с большим овальным зеркалом, над которым в углу располагался мощный кондиционер. Пульт от него валялся на кровати. Ванная комната с кафелем цвета морской волны и дорогой душевой кабиной Вере тоже понравилась. Жаль, конечно, что тут не было самой ванной. Ладно, она и так обойдется. Чай не королева. Обойдя свои новые владения, Андриевская прилегла на кровать, включила кондиционер и задумалась. Механические часы с маятником, висевшие на стене, показывали, что до времени общего сбора в столовой оставалось еще пятнадцать минут.

* * *

Едва судья Стеклов пересек порог своего номера, также находившегося на втором этаже, как его мысли вернулись к Анне. Но ненадолго. Довольно быстро он взял себя в руки и приказал себе не думать о любимой. Нужно было понять, что делать дальше. Ведь ясно же, что этот остров пуст и Лучкович здесь нет и в помине.

Иван Игнатьевич прибыл сюда незадолго до остальных гостей и успел за это время осмотреть дом. На втором этаже было двенадцать помещений, семь из которых представляли собой однотипные номера для гостей. Во входной двери каждого номера торчал ключ, а наверху висела табличка с фамилией гостя, которому следовало в нем поселиться. Его собственный номер располагался в торце, справа от входа на этаж. Рядом с номером Стеклова, друг напротив друга, находились номера Изместьева и Андриевской. Остальные четыре, предназначавшиеся для заселения Афиногенова, Шкандыбы, Викторова и Молодавченко располагались в левой от входа части этажа. Другие комнаты были абсолютно пусты. Ключи от них также торчали в замочных скважинах дверей, ведущих в эти помещения.

Стеклов успел осмотреть и первый этаж. В его левой части, практически напротив столовой, располагался номер Казанцевой. Рядом с ним был номер Коробченко, а напротив него номер Емельяненко. Оставшиеся трое — Милютина, Семенченко и Бобков, должны были поселиться в другой части этажа. Два помещения, расположенные рядом со входом в дом, слева, друг напротив друга, тоже пустовало. Как и во всех остальных помещениях этого странного особняка, ключи от входа в них тоже находились в замочных скважинах их входных дверей.

Иван прилег на кровать и задумался. Кто эти люди? Как долго он с ними будет тут находиться? И зачем ему все это было нужно? Сидел бы сейчас в своей Москве. Но нет же, примчался сюда ради нее. Анна, Анечка, Анюта! Волна воспоминаний снова накатила на него…

* * *

Игорь Бобков, наскоро обследовав свое новое жилище, остался им доволен. Сумку разбирать он не стал. Он сделает это вечером, когда станет готовиться ко сну. А сейчас он немного поваляется на кровати и пойдет купаться. Этот судья, Стеклов, который их встречал, доверия не вызывал. Да и на острове он оказался раньше остальных. Может, эти съемки уже начались и их решили просто разыграть? Все очень просто: понатыкали камер в каждый номер, как в передаче «За стеклом» или «Дом-2» и решили посмотреть, как прибывшие на остров москвичи поведут себя в такой ситуации. Тут все ясно и к гадалке не ходи.

Бобков вообще был человеком действия, и относился к той категории людей, которые не особо любят анализировать ситуацию, в которой они оказались. Он решительно поднялся с кровати, и, достав из сумки маску для подводного плавания, захлопнул дверь, мягко повернув ключ в замке.

«Интересно, есть ли в этом доме музыкальный центр? Нужно будет хорошенько поискать.

Четыре негритенка пошли поплавать в море,

Один попался на крючок, и их осталось трое».

Ха-ха-ха, — улыбнулся Игорек своим мыслям, вспомнив этот дурацкий стишок, запомнившийся ему, когда в детстве он читал книгу Агаты Кристи «Десять негритят». А что, в этом что-то есть…»

* * *