Тринадцать

– Меня это вполне устраивает, – ответил я тоном, который ясно говорил Руди, что это меня далеко не устраивает.

– Вот и замечательно. Кстати, заказанные тобой покупки уже привезли. Мой помощник сложил их в комнате для улик дальше по коридору. Их принесут, когда они понадобятся.

С этими словами Руди отошел от меня, уселся за стол защиты рядом с Бобби и стал о чем-то с ним негромко переговариваться, по-прежнему пытаясь успокоить. Я стоял как минимум в пятидесяти футах от них, но все равно видел, как у того трясутся спина и плечи. Арнольд Новоселич тоже присел на углу стола и принялся перебирать какие-то документы.

Наконец присоединившись к ним, я и сам уже немного успокоился. Не было смысла цапаться с Руди. Только не сейчас. С этим можно было подождать. Стоило сесть, как опять сильно заболел бок. Я закинулся таблетками, запил их водой. В принципе, вполне можно было бы и постоять. Насиделся уже. Но, по крайней мере, боль от сломанного ребра немного отвлекала от боли в голове.

Под звуки уже знакомых мне воплей и окриков из коридора пристав открыл двери, и в зал вошел мужчина, в котором я опознал Арта Прайора. Его сопровождала кучка помощников с увесистыми картонными коробками в руках. Выглядел Прайор вполне ожидаемо. Безукоризненный синий костюм в тонкую полоску – шитый на заказ, разумеется. Накрахмаленная, белоснежная, чуть ли не светящаяся рубашка с розовым галстуком. Прайор просто-таки обожал розовые галстуки – по крайней мере, как я слышал. Уголок такого же розового платочка в нагрудном кармашке. Ну и походочка вразвалочку. Не совсем уж выпендрежная, но близко.

Подойдя к столу защиты, он едва ли не по-дружески поприветствовал Руди. Зубы у него при этом выглядели так, словно были подключены к той же электрической розетке, что и рубашка.

– Ну что, готов потягаться с нами, Арт? – произнес Руди. – Кстати, это мой второй номер – Эдди Флинн.

Я встал, радуясь возможности дать отдых ребрам, и протянул руку, сопроводив этот жест наиприятнейшей из своих улыбок.

Прайор пожал ее, ничего не ответив. Затем чуть отступил и одним взмахом выхватил свой розовый платочек. Встряхнул его – словно салфетку, которую кладут на колени в мишленовском ресторане – и, продолжая улыбаться, тщательно вытер им руки.

– Ну что ж, дорогой мой… дорогой мой мистер Флинн. Вот мы наконец и познакомились. Наслышан, наслышан о том, как вы провели последние сутки, – произнес он с южным выговором, словно прямо из экранизации «Трамвая “Желание”»[21].

Глаза его угрожающе поблескивали. Я чуть ли не кожей ощущал ненависть, исходящую от его загорелой физиономии. Мне уже приходилось иметь дело с такими типами. Гладиаторами из судебного зала. И неважно, в чем была суть рассматриваемого дела. Неважно, избили кого-то или зарезали. Такие типы рассматривали судебный процесс как спорт. И хотели любой ценой победить. Причем больше того – желали полностью растоптать противника. Просто-таки кончали от этого. Меня от таких буквально тошнило. Я сразу понял, что общий язык мы с ним не найдем.

– Что бы хорошего вы про меня ни слышали, все это, скорее всего, неправда. А то, что вы слышали про меня плохого, – это наверняка лишь верхушка айсберга, – любезно ответил я.

Прайор резко втянул воздух через нос. Словно вдыхая враждебность, так и витающую в воздухе.

– Искренне надеюсь, что вы выложитесь по полной, джентльмены. Это вам явно понадобится, – произнес он, после чего направился к столу обвинения, на ходу не спуская глаз с Бобби.

Но прежде чем обвинитель успел усесться, к нему подошел какой-то малый в светлых брюках, синей спортивной куртке и белой рубашке с красным галстуком. Ослабленный галстук болтался у него на шее, поскольку воротничок рубашки был расстегнут. Короткие светлые волосы, внимательные глаза и плохая кожа. Реально плохая. Из-под воротничка рубашки выглядывали воспаленные красные пятнышки, скопища черных угрей усеивали щеки и нос в окружении белой шелушащейся кожи. И все это еще больше выделялось на фоне его мертвенно-бледного лица. К карману куртки и к висящей на плече сумке у него были прицеплены бейджи с надписью «Пресса».

– Что это за репортер общается там с Прайором? – спросил я.

Мельком глянув в ту сторону, Руди ответил:

– Пол Бенеттио. Пишет колонку про всяких знаменитостей в «Нью-Йорк стар». Та еще штучка. Нанимает частных детективов, чтобы разнюхивать всякие пикантные подробности. Он свидетель по этому делу. Читал его показания?

– Читал – просто не знал, как он выглядит. По сути он особо ничего и не сказал. В основном его собственные умозаключения на тему, что Бобби с Ариэллой не слишком-то ладили.

– Вот именно, и свои источники он так и не назвал. Глянь-ка сюда, – сказал Руди.

Открыв на своем лэптопе показания Бенеттио, он ткнул пальцем в последний абзац.

«Сохранять источники информации в тайне – профессиональное право журналиста, закрепленное на законодательном уровне. Я не могу их назвать, а также раскрыть иную имеющуюся у меня на данный момент информацию».

– И никак его не прижать? – спросил я.