Тринадцать эльфиек для ДРАКОНА (Том 2) 18+

Жутко захотелось обложить ее крепким словцом и отправить в пешее сексуальное путешествие на невольничий рынок, но я, каким-то неведомым чудом, сдержался. Что вообще у нее в голове творится?! Ее поведение не поддавалось никакой логике и здравому объяснению! Или это я такой глупый и не понимаю очевидного? Да не-е-е, вряд ли…

— Просто расслабься… — тихо проговорила девушка, и я ощутил, как ее руки спустились вниз и принялись расстегивать мои штаны. Терять время она явно не собиралась…

Недовольно нахмурившись, посмотрел в фиалковые глаза, которые в тот момент казались пустыми. Нет, в них сверкал озорной огонек соблазна, плескалось желание угодить, но за этим ничего не было. Говорят — глаза зеркало души. Так вот в этих зеркалах было пусто, как в бездонной пропасти, будто давно выгорело все и так ничем и не заполнилось. Несмотря на всю свою красоту, сексуальность, хитрость и наличие определенной цели, Стрелка словно была живой куклой. Печально…

От осознания этого на душе стало как-то паршиво и мерзко, будто заглянул туда, куда смотреть не следовало. Как долго она исполняет чужие приказы? Живет ради чужих прихотей и лелеет надежду достичь своей цели? Или все это лишь отговорки и Стрелиция уже давно потеряла себя? Калла тупо использовала ее для мести, да и мне она была нужна лишь для полного эльфячьего комплекта. Словно вещь, переходящая от одного хозяина к другому. Без воли, без искренних чувств, без души…

— Дура, — сердито обронил я и, положив ладонь на затылок эльфы, притянул ее к себе, накрыв ее губы жестким поцелуем.

В тот момент я даже не мог понять, на кого злюсь больше — на нее или на себя? Все, что раньше казалось простым и понятным, окончательно запуталось, обрастая деталями, на которые прежде не обращалось должного внимания. Но разбираться с этим совсем не хотелось. По крайней мере, не в тесной нише и не в такой компании…

Сминая губы девушки в поцелуе, я приобнял ее свободной рукой за талию, крепче прижимая к себе. Она не сопротивлялась. Податливо льнула ко мне, цепляясь тонкими пальцами за рубашку. Пылко отвечала на грубую ласку, словно стремилась забыться в водовороте нахлынувших эмоций. Прижав эльфийку к стене, разорвал поцелуй. Губы отправились гулять по бархатистой коже, медленно спускаясь по шее вниз. Ладонь как-то незаметно переместилась с затылка на пышную грудь, нетерпеливо сжимая ее. Чувственный стон Стрелки разорвал гнетущую тишину и будто окончательно столкнул меня в омут безумства. Спустив лиф откровенного наряда, я припал губами к затвердевшему от возбуждения соску, слегка посасывая его и временами нежно покусывая. Руки беспорядочно блуждали по роскошному телу, временами задерживаясь на упругой попке, мягко сжимая ее.

Я не стремился доставить ей удовольствие, да и сам его не получал. Тело словно действовало само по себе, повторяя уже привычные прикосновения и ласки, которыми я обычно одаривал женщин. Происходящее мне не нравилось, но и отторжения не вызывало, будто сознание замкнулось где-то внутри и осталась лишь пустая оболочка, которая придавалась животной, грубой страсти с оттенком горечи. Такое со мной было впервые…

Похотливое желание дурманило и опьяняло похлеще драконьего коньяка. Подушечки пальцев нетерпеливо царапали бедра эльфы. Губы оставляли сочные отметины, словно выжигали клеймо на нежной коже. Тело пылало от нарастающего возбуждения, которое будоражило кровь, ускоряло сердце и оседало в паху, требуя выхода. Я даже не заметил, когда со Стрелки исчез откровенный наряд, о котором напоминали лишь оставшиеся на ней чулки и отдельные рукава. Не заметил, как моя рубашка превратилась в разодранные лохмотья от острых ноготков эльфийки. Даже, когда я успел спустить штаны вместе с бельем, для меня осталось загадкой.

Казалось, что весь мир заволокло густым туманом, и он сузился до размеров ниши. Все остальное престало существовать или просто стало несущественным в тот момент. Вскинув голову, я посмотрел в потемневшие глаза девушки, в которых отчетливо читался вызов, требование и обжигающая, первобытная страсть. Она жаждала, чтобы я овладел ею прямо здесь и сейчас. Без всяких прелюдий и романтических нежностей. И я был не против, потому что мое тело хотело того же. Абсурд, но все же…