Тринадцатая девушка Короля (СИ)

   Живая вода свидетель, горожане и до этого-то к Кэйнаро дышали неровно, а после его переселения в дом на главной площади окончательно закрепили за ним звание главы, и теперь, помимо прочих дел, бедолага ворнет был вынужден разбираться с жалобщиками, кляузниками и просто любителями поболтать по душам.

   И да, на марше с этого дня его стали называть иcключительно «наш» ворнет.

   – Наш-то с утра всё вокруг мельницы рыскал, - громким шёпотом сообщал продавец шкур и ремней. – Прямо землю носом рыл... Хоть бы сказал, чего ищет-то, мы б, может, и подмогли.

   Или:

   – У нашего-то куртёнка совсем тоненькая, как бы не заболел малец... Что мы потом Королю скажем? Он нам двоих послал, а мы ни одного не уберегли...

   К концу второй седмицы горожане благополучно забыли о временности Кэйнаро-на-Рити и свято верили в собственноручно сотворённую легенду о том, что его величество Король лично прислал в Красные Горы молодого ворнета.

   – Мага и некрофила! – гордились им местные, а я потихоньку хихикала и не торопилась передавать Кэю этот спорный комплимент.

   В общем, жизнь в Красногорье как-то плавно покатилась по привычной колее, и молодой ворнет на удивление ловко в неё вписался.

   Всю ночь и весь день накануне памятного события шёл снег. Да не просто падал время от времени, а валил, не останавливаясь ни на секунду, так что ничего удивительного, что к вечеру второго дня народ высыпал на улицы города, вооружившись лопатами и шестами, чтобы сталкивать тяжёлые насты с крыш домов и расчищать дорожки. Среди добровольцев были и мы с Рейкой. Работа шла весело. В красных Горах люди вообще очень радели за совмėстный труд, который, как правило, перерастал во всеобщее веселье, заканчивающееся обязательным застольем.

   В тот раз все началось с возни местной детворы, вздумавшей играть в снежного вышибалу в то время, когда взрослые заняты уборкой снега. Само собой, учитывая тот факт, что я в силу своей работы была знакома абсолютно со всеми детишками и далеко не шапочно, уже через несколько минут после начала военных действий кто-то умный зарядил мне снежком прямо в спину.

   – Эй, – отбросив в cторону лопату, возмутилась я. – Я с вами даже не играю!

   – Поздно, Рупи-на. Мы вас уже в свою команду взяли, - засмеялся рыжий мальчуган, сын одной из настоящих дочерей Папаши Мо.

   – Вот же мелкий дрыщ! – радостно возмутилась Рейка, ловко скатала плотный снежок и тут же швырнула его в работавшeго неподалёку мясника.

   Тот молча поправил съехавшую на лоб шапку и, снимая со столбика одного из заборов снежную шапку, улыбнулся. Детвора пронзительно взвизгнула и бросилась врассыпную. Ну,и я, как зачисленная в отряд, вместе с ними.

   – Слева заходи!

   – Куда ты лепишь, мазила, я ж за вас!

   – Рупи-на, вы где так стрелять научились?

   – Ай! Тoлько не за шиворот!

   – Мама, Мэй мне снега в штаны насыпал. Специа-а-а-а-льно...

   И конечно же, ничего удивительного в том, что столь яростное веселье вылилось в не менее шумный праздник. В инн народ решил не идти: мясник с молочником разложили костёр прямо посреди до брусчатки вылизанной площади, портниха приволокла откуда-то невероятных размеров подвесной котелок,и уже очень скоро в нём завлекательно булькал густой, ароматный мёд. Рой забрал у меня задремавшего на морозце Мори и унёс малыша домой, а я, почувствовав себя свободной, с благодарностью приняла из pук молочника пузатую кружку с отбитой ручкой.

   Горячая жидкость моментально нагрела глину, и я жмурилась от ощущения покалывающего тепла в озябших пальцах и искренне наслаждалась горьковатым вкусом крепкого напитка. В голове немедленно зашумело, а в ногах почувствовалась ватная слабость.

   – Хороший день получился, да? - неизвестно откуда взявшийся Кэйнаро приобнял меня за талию, почти вынуждая откинуть голову себе на грудь (не то чтобы я сильно сопротивлялась).

   – М-м-м... Наверное.

   – Наверное?.. И чего же твоей душеньке не хватает для полного счастья?

   – Не знаю...

   Я улыбнулась, вспомнив, как Мори злился из-за того, что не может попасть снежком хотя бы в кого-нибудь. Кривоватый снежный шарик мальчишка ещё более-менее слепить мог, но вот беда, дальше носков собственных сапог его не добрасывал. Тогда Кэйнаро, заметив мучения моего приёмыша, сел перед Мори на корточки, да так, чтобы тот при всём желании не промахнулся,и долго катался по земле, изображая смертельно раненого под заливистый хохот мальчишки.

   Я была пьяна: охмелела от мёда, от шумного морозного веселья, от жаркого потрескивания костра, от колючего хвойного дыма и, пожалуй, совсем немного от крепких рук, ненавязчиво придерживающих меня за талию, да потяжелевшего мужского взгляда.

   – Может быть, этого?

   Я забросила руку Кэйнаро на шею, кончиками пальцев погладила прохладные пряди волос на его затылке и сама – никто меня не принуждал!! – потянулась за поцелуем, встретившим меня на середине пути.

   Меня приветствовали тихоньким стоном, ладонями, крепко сжавшими тело и такими жадными губами, что голова закружилась,и я была вынуждена обнять мужчину двумя руками.