Тринадцатая сказка

– Эммелина? – шепчу я. – Эммелина?

Она не откликается.Мое сердце готово разорваться. Что я наделала? Неужели?.. Возможно ли?..Я страшусь узнать правду.Я страшусь незнания.

– Аделина? – спрашиваю я дрожащим голосом.

Но она – этот человек, этот некто, та или не та, одна либо другая, моя любимая или чудовище, эта не-знаю-кто, – она молчит.

Приближаются люди. На аллее слышны голоса, тревожно перекликающиеся в ночи.

Я поспешно отползаю в сторону, укрываясь за кустами. Увидев, что люди нашли лежащую в траве девушку, я оставляю ее на их попечение и бегу к часовне. Здесь я перекидываю через плечо ремень сумки с младенцем и, прижимая ее к себе, покидаю усадьбу.

В лесу темно и тихо. Кроны деревьев замедляют падение дождевых капель, с легким шелестом стекающих с ветвей на листву подлеска. Ребенок хнычет, но потом успокаивается и засыпает. Я направляюсь к домику на другом краю леса. Мне хорошо знаком этот дом. Я часто бродила в его окрестностях, еще будучи привидением. Здесь живет одинокая женщина. Много раз я подглядывала в окошко, когда она что-то делала по хозяйству, вязала или пекла, и она всегда казалась мне очень милой и славной. Читая в книгах про добрых старушек или фей-крестных, я неизменно представляла их с лицом этой женщины.

Я решила оставить ребенка у нее. Заглянув в окно, я вижу ее на обычном месте, в кресле перед камином. С задумчивым видом она распускает вязанье – просто тянет за нитку, а спицы лежат на столике рядом с ней. Под навесом крыльца есть сухое местечко. Я кладу туда сумку с младенцем и, спрятавшись за ближайшим деревом, жду.

Женщина открывает дверь. Она берет ребенка. Едва увидев выражение ее лица, я понимаю, что с ней он будет в безопасности. Она озирается. Смотрит в мою сторону, как будто что-то заметив. Может, я нечаянно качнула ветку, выдав свое местонахождение? Мне приходит в голову мысль выйти из-за дерева. Могу ли я довериться этой женщине? Пока я колеблюсь, ветер меняет направление и доносит до меня запах дыма. Она тоже улавливает этот запах, смотрит в небо, а затем поворачивает голову в сторону Анджелфилд-Хауса, над которым поднимается темный столб. Похоже, ее осеняет догадка. Она подносит сумку с младенцем к лицу и принюхивается. Сумка наверняка пахнет гарью после того, как соприкасалась с моей одеждой. Еще раз взглянув на столб дыма вдали, женщина перешагивает через порог и закрывает дверь.

Я остаюсь одна.Без имени.Без дома.Без семьи.Я никто и ничто.Мне некуда идти.

У меня нет родни.Я гляжу на свою обожженную руку, но не ощущаю боли.Что же я такое? Да жива ли я вообще?Я могу идти в любом направлении, но иду обратно к Анджелфилду. Это единственное место, которое я знаю.Выйдя из-за деревьев на лужайку перед домом, я вижу пожарную машину. Деревенские жители с закопченными лицами, держа в руках ведра, стоят поодаль и наблюдают битву профессионалов с огнем. Некоторые женщины зачарованно следят за поднимающимися к небу клубами дыма. Тут же стоит карета «скорой помощи». Доктор Модели склонился над лежащей на траве фигурой.Меня никто не замечает.

Невидимая, я стою на открытом месте чуть в стороне от всей этой бурной деятельности. Быть может, я и вправду ничто. Может, люди просто неспособны меня увидеть. Может, я погибла в огне и сама пока еще этого не осознаю. Может, я окончательно превратилась в то, чем была всегда: в привидение.Но вот одна из женщин случайно бросает взгляд в мою сторону.

– Гляньте-ка! – кричит она, указывая на меня пальцем. – Вот и вторая!

Ее соседки поворачиваются ко мне, а одна из них бежит с этим сообщением к мужчинам. Они отрываются от созерцания пожара и также смотрят на меня.

– Слава богу! – восклицает кто-то.

Я открываю рот, чтобы сказать хоть что-нибудь. Но это у меня не получается. Я стою, совершая движения губами, но не произнося ни единого слова, ни единого звука.

– Не пытайтесь разговаривать, – говорит доктор Модели. Он уже рядом со мной.