Тринадцатая запись

- Вячеслав Витальевич, какая все-таки история у вас с этим озером? Вы расследуете все совершенные на нем преступления, изучаете даже старые, давно закрытые дела. Считаете место дурным, хотя не верите в мистические силы... В чем причина?

Какое-то время он молчал, словно ничего не собирался объяснять, но потом все же заговорил, всматриваясь в противоположный берег:

- У меня была дочь. Она утонула в этом озере в первое же лето после нашего переезда. Я тогда еще ничего не знал об этом месте, мне казалось, оно прекрасно подходит для отдыха. До сих пор не могу понять, что произошло. Я был в десяти метрах, на берегу, но ничего не заметил. Просто минуту назад она еще играла на мелководье с другими детьми, а потом... ее уже не было. Ни вскрика, ни всплеска. И никто ничего не видел. Ее тело нашли только три дня спустя на другом конце озера. С той стороны, где кладбище.

- Это... это ужасно, - пробормотала Диана, смутившись и жалея о своем вопросе. - Я... Мне очень жаль.

- И вскоре после похорон здесь погибла девушка, - продолжил Карпатский, оставив ее сожаления без комментария. - Должно быть, тогда я действительно плохо сделал свою работу, потому что думал о другом. А через два года еще одно убийство... Потом еще. Я вызывался на эти дела, потому что... Не знаю... Хотел победить наконец это место, если можно так сказать.

- И вы победили, - торопливо заверила Диана, но он в ответ покачал головой.

- Сомневаюсь, что это возможно. Так что не задерживайтесь здесь. И берегите себя.

С этими словами он повернулся и торопливо зашагал к парковке, слегка сутулясь.

Диана проводила его взглядом, а когда машина полицейского скрылась из вида, повернулась к озеру и зашагала к пристани. Подошла к самому ее краю. Сегодня поверхность озера была спокойной, зеркально-гладкой. И как в зеркале, в нем можно было увидеть собственно отражение.

- Надеюсь, ты не собираешься туда прыгнуть?

Диана улыбнулась и обернулась на голос: по пристани к ней приближался Савин. В руках у него была бутылка чего-то крепкого, открытая и явно начатая. Он поравнялся с ней и тоже посмотрел на воду у их ног, на замершие рядом отражения.

- Не собираюсь. Благодаря тебе: ты не дал мне прослушать тринадцатую запись. Думаю, именно она заманивает в воду.

- Хороша благодарность, - проворчал он, выразительно потирая шею.

- Ну, прости, - повинилась она. - Я испугалась. Решила, что ты тот мальчик и сейчас прирежешь меня...

- Я восемьдесят четвертого года рождения. В конце восьмидесятых мне было самое большее пять лет.

- Откуда я могла это знать? Выглядишь ты старше...

- Да? - он вопросительно покосился на нее. И когда она кивнула, недовольно поморщился и заявил: - Это потому что я уже три года не сплю ни хрена!

И Савин приложился к бутылке, делая внушительный глоток и даже не морщась.

- Угу, и бухаешь, - хмыкнула Диана. - Но объясни, пожалуйста, а то я уже всю голову сломала... Если тебя там не было, то откуда ты все это знал? И почему не сказал раньше?

Он поджал губы, сделал еще один глоток, словно набирался храбрости, и наконец признался:

- Я плохо сплю, мало и редко... Но когда все-таки сплю, вижу странные сны. Навязчивые, повторяющиеся. Пугающие. Это озеро снилось мне весь последний год. То те девушки из начала двадцатого века. То мальчик из конца восьмидесятых. Пока не вернулся сюда, я не осознавал, что вижу реальные места. Как тот дом... Только здесь я понял истинное значение своих снов, но я не мог вам сказать.

- Почему?

- Потому что это безумие! Чистое безумие, я не верю в такое, понимаешь?! Вещие рисунки, вещие сны, разговоры с призраками, послания с того света... Дикость какая-то.

Диана кивнула соглашаясь. Да, ее собственный мир тоже не будет прежним после всего, что она услышала, увидела и пережила.

- Ты сама-то как? - уже спокойнее поинтересовался Савин, словно прочел эти мысли на ее лице.

- А как я могу быть? Мой парень, за которого я хотела выйти замуж, оказался маньяком. Моя лучшая подруга врала мне и путалась с ним за моей спиной. И теперь она мертва, как и другая моя близкая подруга...

- Тебе есть с кем поговорить об этом? Если что, не забывай: я все еще дипломированный психолог.

- Нет уж, спасибо, - фыркнула Диана. - Я уж как-нибудь сама. Лучше скажи: в этих твоих снах было что-нибудь еще?

- Что именно?

- Что-нибудь... такое, о чем ты по-прежнему боишься сказать вслух.

Она пытливо посмотрела на Савина, но поймать его взгляд ей не удалось. Он снова приложился к бутылке и пожал плечами.

- Почему ты спрашиваешь?

- Тем вечером, когда Карпатский уводил меня из заброшенного дома, Кирилл крикнул мне вслед: «Оно все равно тебя заберет». Оно. Не она.

- И что это должно значить?