Тринадцатая запись

А сегодня все происходило с точностью до наоборот. Постоянная движуха: у окошка то и дело скапливались люди - кто с заявлением, кто с вопросом, телефон обязательно в то же время начинал истерично трезвонить каждую минуту, а теперь еще это убийство! Явно не бытовое, в дурном таком месте. Он сам был слишком молод, служил в полиции недавно, чтобы проводить какие-то параллели, но все равно чувствовал: нехорошая это история.

В итоге время уже приближалось к четырем, а он все еще не успел пообедать, что ужасно злило и добавляло резкости в ответы. Ему едва удалось отвадить очередную чокнутую бабулю, уверенную, что в квартире ее соседки ни больше ни меньше тайный бордель, когда позвонил один из оперативников, бывший на выезде, и пожелал передать сообщение коллеге, до которого сам никак не мог дозвониться. Дежурный не сразу нашел ручку, спрятавшуюся под бумагами, а едва ему это удалось, как к окошку подошел какой-то мужик.

- Добрый день, - поздоровался он нарочито вежливо.

Не глядя на него, дежурный вскинул руку, прижимая трубку телефона к уху плечом, мол, погоди минуту. И угукнул, давая понять своему собеседнику, что готов записывать. Тот принялся диктовать, но сосредоточиться на его словах оказалось трудно, потому что подошедший мужик и не думал затыкаться:

- Я ищу свою жену. Ее задержали сегодня на Медвежьем озере...

Дежурный снова махнул ему рукой, мол, погоди, дай я закончу, но его опять проигнорировали:

- Юлия Федорова. К сожалению, не знаю ни имени следователя, ни оперативников, занимающихся этим делом. Там речь об убийстве девушки. На озере.

- Погодь, тут у меня клиент настырный, - бросил дежурный в трубку и, зажав ее рукой, наконец обратился к посетителю: - Мужик, ты че, слепой? Не видишь, я...

Слово «разговариваю» осталось непроизнесенным, поскольку взгляд дежурного уперся сначала в белую трость, которую мужчина держал в руках, а потом и в темные очки, которые скрывали его глаза. Посетитель вежливо улыбнулся, но от этой улыбки дежурному стало не по себе.

- Знаете, очень хорошая догадка. Я действительно слеп. Но со мной вполне зрячий адвокат. И я повторяю свой вопрос: где я могу найти того, кто занимается делом убитой на озере девушки, и сейчас не вполне законно удерживает мою жену - Юлию Федорову?

it -к it

Юля находилась в отделении уже больше часа. Сначала ее минут двадцать мариновали в кабинете, не торопясь ни допрашивать, ни помещать в КПЗ, ни тем более отпускать. Ей даже не дали нормально помыть или вытереть влажной салфеткой руки, испачкавшиеся в крови бедной девочки, тело которой она нашла, поэтому засохшие пятна местами темнели на пальцах и ладонях. Она терла их, но они, казалось, только сильнее въедались в кожу.

Все это время в кабинете с Юлей находился мужчина, которого она прежде никогда не видела. Он сидел за столом у двери и не обращал на нее никакого внимания, ясно давая понять, что общаться ей предстоит с другим. Сам он, скорее всего, просто стерег, чтобы ей в голову не пришло сбежать. Или хотя бы порыться в изъятой у нее сумке, или попытаться позвонить кому-нибудь. Да и просто его молчаливое присутствие давило на психику и, очевидно, должно было подготовить ее к разговору.

Потом в кабинете появился другой мужчина, с которым она уже имела неудовольствие познакомиться на озере. Высокий, крепкий, на вид слегка за сорок, но форму держал неплохую. Во всяком случае, живот пока еще не выпирал. С волосами на голове дело обстояло чуть хуже: две глубокие залысины портили его в целом привлекательную внешность, выдавая возраст, а может, и накидывая несколько лишних лет. Еще больше впечатление о нем портил взгляд: крайне неприятный, даже немного злой.

Вячеслав Карпатский. Она не запомнила, кто он - ни должности, ни звания. Просто прослушала это, когда он представлялся, все еще пребывая в шоке после своей страшной находки. Вероятно, из-за этого состояния она очень сбивчиво отвечала на вопросы, чем и вызвала подозрения в свой адрес, вот он ее и забрал. Все время, проведенное в тишине, Юля пыталась взять себя в руки, успокоиться и мысленно выстроить предстоящий рассказ, чтобы он звучал более убедительно.

Карпатский вошел и сел за стол, у которого все это время дожидалась она. На Юлю он даже толком не взглянул, сразу принялся перекладывать какие-то бумажки, потом что-то писать. Прошло еще не меньше пяти минут, прежде чем он наконец поинтересовался:

- В чем заключалась суть вашего конфликта с убитой?

К такому вопросу Юля не была готова, поэтому он сбил ее с толку. Лишь через несколько секунд, пожав плечами, она смогла ответить:

- Ни в чем. У нас с Катей не было конфликта.

- Тогда зачем вы ее убили? Просто так, из любви к искусству?

- Я ее не убивала! - возмутилась Юля, чувствуя, как в лицо ударила краска, а сердце быстрее забилось в груди. - С чего вы взяли?

- Ну, кровь на ваших руках, - он ткнул в нее кончиком ручки, - говорит об этом весьма красноречиво. Ваши следы на месте преступления. Да и само место - ваше владение. А погибшая работала на вас.