Тринадцатое колено

В другом еврейском источнике (который рассматривал «Видение Даниила» как древнее пророчество (109; 201)) так говорится о преследованиях при императоре Романе («греческом царе» из свидетельства Масуди): «А потом появится царь, который будет преследовать их, не уничтожая, а милостиво вытесняя из страны».

Единственная милость, проявленная Историей и к беглецам, и к тем, кто был доведен вытеснением до отъезда, заключалась в существовании Хазарии – и до, и после ее обращения. До обращения она служила убежищем для беглецов, а после превратилась в подобие национального гнезда. Беглецы были представителями более высокой культуры и стали, несомненно, важным фактором формирования космополитизма и терпимости, так поражавших арабских хронистов, упоминавшихся выше. Их влияние и, наверное, их миссионерский пыл82 первыми должны были ощутить придворные и знать. Видимо, евреи умело сочетали теологическую аргументацию, мессианские пророчества и разумные соображения по поводу преимуществ, которые получили бы хазары от перехода в «нейтральное» вероисповедание.

Изгнанники принесли с собой византийское искусство и ремесла, прогрессивные методы земледелия и торговли, а также еврейскую азбуку. Неизвестно, какой письменностью пользовались хазары раньше, но в «Фихристе» Ибн Надима (94; 403. 37; 119), попытке универсальной библиографии, составленной примерно в 987 г., говорится, что в то время хазары пользовались еврейским алфавитом83. Древнееврейский язык служил двоякой цели: был языком науки (как средневековая латынь на Западе) и письменностью для различных языков Хазарии (подобно латинскому алфавиту, которым воспользовались в Западной Европе формировавшиеся языки). Из Хазарии еврейская письменность распространилась, видимо, на прилегающие страны. Отсюда сообщения Коулсона о "надписях на несемитском языке (или, возможно, на двух разных несемитских языках), найденных на двух могильных камнях из Фанагории и Партенита в Крыму и до сих пор не расшифрованных (94; 403. 28)84. (Крым, как мы уже видели, оказывался время от времени под хазарским владычеством, однако там издавна существовала еврейская община, и надписи могли быть сделаны даже раньше обращения хазар)85

. Некоторые еврейские буквы («шин» и «цадей») попали в кириллицу (94; 403) (12; III; 210 прим. 47); найдены также польские монеты, относящиеся к XII и XIII векам, с надписями по-польски еврейскими буквами (например, «Лешек кроль Польски»), рядом с монетами с надписями латинскими буквами. Поляк А.Н. пишет: «Эти монеты окончательно доказывают факт распространения еврейской письменности из Хазарии в соседние славянские страны. Хождение таких монет не имело отношения к религии. Их чеканили потому, что многие в Польше были более привычны к таким буквам, нежели к латинским, не связывая их специально с евреями» (94).

Итак, вызванное, несомненно, чисто практическими соображениями и задуманное как хитрый политический маневр обращение привело к последствиям в культуре, какие вряд ли предвидели его инициаторы. Началом стал еврейский алфавит; три века спустя закат хазарского государства был отмечен неоднократными всплесками мессианского сионизма и появлением псевдо-мессий, вроде Давида Эль-Рои, героя романа Дизраэли, возглавивших донкихотские походы с целью отвоевать Иерусалим (см. гл. IV).

Вынужденный переход кагана в ислам после понесенного от арабов в 737 г. поражения оказался пустой формальностью, не произведшей, видимо, на его окружение никакого впечатления. Напротив, добровольное обращение в иудаизм привело к глубоким и долговременным последствиям.

2

Обстоятельства обращения затемнены легендарными известиями, однако в главном арабские и еврейские источники сходятся86

.

Рассказ ал-Масуди о роли евреев в Хазарии, цитировавшийся выше, заканчивается отсылкой к его более раннему сочинению, в котором он описывает эти обстоятельства. Сочинение это утрачено; однако существуют два фрагмента, опирающиеся на него. В первом, принадлежащем перу Димашки (1327 г.), повторяется, что во времена Харун ал-Рашида император Византии изгнал иудеев из своего государства, и те направились в страну хазар, «где нашли умных и благочестивых людей, объявили им свою веру, а те признали ее наиболее правильной, присоединились к ней» (80; 6)87.

Второй, гораздо более подробный рассказ содержится в сочинении ал-Бакри «Книга царств и дорог» (XI в.):