Тринадцатый

Ответить он был уже не в силах. Солдаты положили его на щит, перетянули рану куском ткани и, подхватив своеобразные носилки, потащили прочь. Зверев не чувствовал боли, хотя и находился внутри тела. Ему казалось, что его посадили в картонную коробку и вырезали для глаз две дырочки, чтобы наблюдать за происходящим. Он лежал и слышал топот солдат, то, как они шлепают по лужам, как лязгают их доспехи. Но все, что он мог видеть, было лишь серое небо, по которому пробегали молнии, поражая своей красотой. Шум дождя сливался с раскатами грома. Казалось, сама природа решила очистить землю от пролитой крови. Недаром говорят, что сильные дожди идут после жестоких сражений. Протащив Зверева несколько километров, солдаты бережно и осторожно положили своего генерала на землю и плавно втащили в военную палатку. Зайдя сзади, один из них приподнял своего командира за плечи, затем, присев, уперся в его спину коленом и засунул ему в рот кусок дерева. Алексей наблюдал, что произойдет дальше. В палатке было огромное количество раненых, которых периодически втаскивали и укладывали на свободные места. Он видел, как их перевязывают, как закалывают безнадежных ударом кинжала в область шейных позвонков и вместе с умершими вытаскивают на улицу под проливной дождь. Подошедший солдат держал в руке раскаленный на конце длинный железный штырь. Он аккуратно снял окровавленную повязку с ноги генерала и тут же прижег рану, затем, перевернув ногу, повторил процедуру. Ни крика, ни стонов из тела Зверева не прозвучало, только чуть дернулась нога. От огромной температуры кожа скворчала, как яичница на сковородке. Зверев догадался о жуткой боли, увидев свои руки с вылезающими из-под кожи венами и пальцы, вцепившиеся в землю. К его губам поднесли чашку с водой. Он сделал несколько больших глотков и замер, заметив сидящего в дальнем углу палатки человека в черном балахоне с распущенными волосами, скрывавшими лицо. От него веяло могильным холодом. Он сидел неподвижно, наблюдая за тем, что происходит. Его вид был невзрачным, но его присутствие ощущалось повсюду. Даже воздух, которым дышал Алексей, был наполнен им до предела. Сердце следователя забилось так сильно, будто оно хотело предательски выскочить из груди и убежать, спрятавшись где-нибудь далеко, там, где не будет этого жуткого незнакомца, который повернул голову и пристально посмотрел на Зверева. Капитан даже не успел моргнуть, как тот уже стоял, склонившись над ним. От неожиданности Алексей вздрогнул, хотя его тело неподвижно лежало. Незнакомец присел перед ним на корточки.

– Что, тринадцатый, содеянное не дает покоя даже по прошествии тысячелетий? Убежать от врагов можно, от себя – никогда!

Незнакомец тут же засунул руку в грудь легионера, и Зверев почувствовал, что его сердце кто-то сжал с такой силой, что еще чуть-чуть, и оно остановится. Он закричал, дернулся в сторону и в этот момент снова очутился в машине. От неожиданности шофер резко нажал на тормоз. Автомобиль пошел юзом по скользкой дороге.

– Ты чего орешь?! – воскликнул водитель.

– Сон, просто страшный сон приснился, – тяжело дыша, пробормотал Зверев, у которого по спине тек холодный пот.

– Понятно. Только так больше не делай: штанов запасных у меня нет. Я чуть не обделался.

– А сколько прошло времени?

– Да откуда мне знать? Я же не засекал по часам, когда ты отрубился. Но едем мы минут тридцать. Сам видишь, еле ползем. Дорогу замело всю к чертям. Что с погодой произошло? Сколько живу, такого не видывал. Словно конец света наступает.

– А сколько нам еще ехать? – тяжело дыша, расстегнул куртку Алексей и потер рукою область сердца.

– Да почти на месте, вон уже и Стрелецкий пост проехали.

«Мать моя женщина, как в кино сходил, – подумал капитан. – Только мне такие фильмы не по нутру, да и в актеры я вроде как не записывался. Бред какой-то, а как наяву. Очуметь можно!».

Водитель усмехнулся.

– Что смешного?