Тринадцатый бог. История одного Зла

— Она укрыла птицу, излечила её раны, а как кречет встал на крыло, так и обернулся юношей. Оказалось, что спасала девушка молодого мага. И полюбили они друг друга, и повадился кречет каждый вечер навещать свою подругу. Злой чародел заметил его, подкараулил и ворвался в комнату к воспитаннице в самый разгар ласк влюбленных. Колдун пришел в ярость, захотел убить девушку, но юноша принял бой и проиграл. Чтобы спасти возлюбленного девушка пообещала чароделу дать ему все, что он пожелает. Злодей оставил юноше жизнь, но заточил того в самое темное подземелье, а вернувшись в спальню пленницы, попытался овладеть красавицей. Девушка плакала, но терпела, она же дала клятву. Чародел понял, что противен любовнице, и рассвирепел ещё больше. Вызвал ужасного демона и приказал ему совокупляться с девушкой каждый вечер.

Патриция скрестила руки на груди, некстати вспомнив о вендиго. Нит же отвернулся, стараясь не встречаться с собеседницей взглядом. Похоже, служитель Водолея знал сказку наизусть. Книга лежала на его коленях, и только ветер, изредка заглядывавший в беседку, чуть шевелил страницы.

— И как-то… — Нит запнулся, потер переносицу. — Раздобыв нож, измученная красавица перерезала чудовищу горло. Демон испускал дух на её кровати, а она колола и колола его. А потом явился чародел и, хохоча, взмахнул руками. На ложе девушки лежал истерзанный ею же её возлюбленный, чей разум поработил могущественный колдун.

— Ужасная сказка.

— Сначала девушка хотела наложить на себя руки, но месть затмила боль. Несчастная вознесла полную боли молитву двенадцати богам, и только в доме Рыб был услышан её голос. Двенадцатый бог дал ей невероятную силу — магия больше не причиняла ей вреда, зато она сама одним касанием рук могла превратить человеческое существо в уродливое, пресмыкающееся перед ней чудовище.

И девушка вскинула руки и позвала чародела. Он не замедлил явиться на её зов. А она потянулась к нему, обняла, и… стал он коротконогим, хвостатым уродом, таким же отвратительным, как и его душа. Девушка шла по замку и, хохоча, как безумная, касалась каждого, кто выходил к ней. Так у неё появились слуги. А через несколько месяцев она родила мальчика — красивого, как и его отец до заклятья, белокурого и голубоглазого. Но стоило ей взять на руки свое дитя, прикоснуться к нему тонкими дрожащими пальцами, как ребенок превратился в крылатую тварь.

— Бедная девушка, — Патриция передернула плечами. — Лучше бы она убила себя.

— Говорят, она до сих пор живет на развалинах замка своего мучителя и превращает заплутавших путников в чудовищ.

— И развалины эти, — Патриция кивнула. — На том берегу?

— Да, — Нит, наконец, посмотрел на собеседницу. — Западный край — это земля небьющихся сердец и потерянных душ.

Патриция поднялась.

— Значит, я на правильном пути. Идемте ужинать, учитель.

У входа в дом их поджидал Бык.

— Завтра, — пробурчал он. — На восходе Стрельца.

Стрелец

Гидеон наблюдал за людьми, высадившимися на западный берег Аноро. Люди битый час спорили, стоило ли им идти дальше — махали руками, топали ногами и очень крепко ругались.

«Живые», — не без зависти подумал Гидеон и с долей легкого превосходства добавил. — «Смертные».

— Нам всего-то и надо, что холм обойти, — упорствовал первый, по всей видимости, предводитель. — Дойти до колодцев и проверить воду. Чего вы ссыте?

— «Всего-то»? — передразнил второй. — Мы с холма спуститься не успеем — пятнами покроемся. А у колодцев и издохнем. Если доползем.

— Нужно было уходить, как первый отряд, — вздохнул третий. — За излучину и вверх. Отсиделись бы с год у рыбаков, да по домам.

— Нам теперь домой путь заказан, — заметил четвертый.

Пятый молчал. Он один до сих пор сидел в лодке и, не мигая, смотрел перед собой.

— Мы не дезертиры, — отрезал первый. — Мы обязаны выполнять приказ короля. Воевать вы горазды, чего сейчас трусите? Тьфу!

Он сплюнул себе под ноги.

— Если вернемся, принесем домой заразу, — тихо произнеся пятый, и все посмотрели на него. — Вспомните, сколько заброшенных селений вдоль Аноро… Думаете, нас пощадят? Думаете, перед нами откроют ворота? А если и пропустят, я в дом не вернусь. Не принесу гниль жене и детям.

Махнув рукой, он поднялся, спрыгнул прямо в воду и направился к холму, горбатой спиной дракона тянувшемуся вдоль берега. Сначала предводитель отряда, а затем и остальные, с тоской оглядываясь на восток, поплелись следом. Гидеон выждал некоторое время, пробрался через сплетение ветвей колючего кустарника, что служил ему укрытием, и двинулся по берегу реки, вдоль холма. Он рассчитывал прийти к колодцам раньше чужаков, засесть где-нибудь в отдалении и понаблюдать. Редко встретишь живых, здоровых людей по эту сторону Аноро.