Тринадцатый ковчег

«Эй, мелкота, — грубо произнес Линч, бросая ей полотенце, кусок мыла и сменную одежду. — Тебя хочет видеть Синод, а перед этим тебе надо почистить перья, ясно?» Прижав к груди новую одежду, Майра хрипло спросила: «А чем я вам такая не нравлюсь?» От долгого молчания она едва не разучилась говорить. Однако губы ее тронула легкая улыбка: пусть знают, что не сломили ее. А если и сломили, то не до конца.

Суд состоялся за закрытыми дверями палаты Синода. Вердикт — пусть и не единодушный — гласил, что преступления она не совершала. По крайней мере напрямую. В ее сочинении и вопросе не прозвучало запрещенных слов, не упоминалось ничего из эпохи, предшествовавшей Концу. Синод оказался не в силах вынести любимый приговор: предать нечестивица морю.

Когда советник Сиболд зачитывал эту часть документа, отец Флавий, сидевший на обложенной подушками скамье, злобно посмотрел на Майру. А та чуть не упала в обморок от облегчения. Отец, пришедший свидетельствовать в ее защиту, побледнел. Сохранив девочке жизнь, Синод, однако, заклеймил ее позором и выгнал из Академии, дабы она не смущала умы других школьников. Майру ждала судьба изгоя, но отец убедил Синод, чтобы ей позволили досрочно стать ученицей. Мол, заявок в инженеры и так мало и лучше держать смутьянку в недрах Четвертого сектора, где она точно не сможет никого настроить против закона.

Ей повезло. Повезло несказанно. Но теперь приходилось блюсти особую осторожность. Майра хорошо помнила взгляд первосвященника, когда отец Калеба зачитывал приговор. Жрец чувствовал себя обманутым и обделенным, он во что бы то ни стало хотел принести жертву Святому Морю. В этот момент ей в лицо ударил поток воздуха, и Майра вынырнула из воспоминаний. Подождала, пока струя ослабнет, и свернула направо, в трубу, что вела прямо к Четвертому сектору. Она спешила что было сил, чтобы не опоздать. Вернее, не опоздать слишком сильно.

Глава 7. «АНИМУС»

Сквозь щели в ржавой решетке Майра посмотрела на коридор внизу. Протиснувшись в узкое отверстие, спрыгнула на пол, постаравшись смягчить грохот в приседе. Провела рукой перед сканером, и прибор пискнул, подтверждая допуск. Толстые створки двери разошлись в стороны, пропуская Майру в Четвертый сектор. Стоило перешагнуть порог, и в лицо ударила волна горячего воздуха, напоенного запахом машинного масла — самым ее любимым. Если прислушаться, то можно было различить, как скрипят разводные ключи, гудят генераторы и тихонько шипит, выдавая кислород, «Анимус».

В Майру чуть не врезался парнишка с нагруженной

деталями тележкой. Майра в последний момент успела отпрыгнуть.

— Смотри, куда прешь, ученик! — прикрикнула она. — Прости, червь, — ответил тот. — Не заметил тебя.

Невероятно веснушчатый, он показался ей знакомым, однако его имени Майра припомнить не смогла. Наверное, он окончил школу года на два раньше ее. При звуках перебранки из кабинета выглянул Ройстон, черный с ног до головы, перемазанный в масле, саже и Оракул знает в чем еще.

— Доставка со склада запчастей! — доложил паренек.

— Сам вижу, — ответил Ройстон, выхватывая из тележки ржавую деталь и присматриваясь к ней. — Кто распорядился? — нахмурившись, спросил он.

— Деккер. Стэн Деккер из Снабжения.

— Я до конца недели ничего не ждал.

Щеки паренька сделались красными — в масть волосам.

— Это особая доставка, для главного инженера. Надо было сразу сказать об этом, но я забыл.

— Хорошо, тогда принято.

Майре пора было к Дариусу, наставнику. Он придет в ярость из–за очередного опоздания, но Майре было не до того — в ее голове крутилось с миллион вопросов. Мозг гудел, и даже быстрая прогулка по трубам не помогла его успокоить, а потому Майра направилась прямиком в кабинет к отцу в дальнем конце сектора. По пути она прошла мимо «Анимуса», который раз поражаясь его размерам, конструкции и золотому оттенку. Машина бурлила, шипела и пыхала, перерабатывая воду — единственный неисчерпаемый из ресурсов — в кислород, которым дышала колония, водород, источник энергии, и тепло, без которого тут все замерзли бы.

На корпусе «Анимуса» виднелась метка: неизвестное создание, кусающее себя за хвост и обвивающее надпись из двух слов.

— Aeternus eternus, — шепотом прочитала Майра.

Она понятия не имела, что значат эти слова. Спрашивала у отца, но и он не знал перевода. Ничего удивительного — во время Великой Чистки погибли многие знания, а что–то с годами просто забылось. Забылось не только значение древних слов. Никто из ныне живущих — даже отец Майры — не ведал, как работает «Анимус». Если уж на то пошло, в нем в отличие от прочих машин не было шестерен, шарниров, подшипников… вообще никаких подвижных частей. По крайней мере, видимых невооруженным глазом. Майре «Анимус» больше напоминал живой организм, чем машину.

Дверь в кабинет отца была чуть приоткрыта: Джона сидел за столом, склонившись над чертежами. Майра постучалась.

— Майра! — удивленно воскликнул отец. — Вот ты где!