Тринадцатый ковчег

Бейтс вскинул дубинку, готовый ударить еще, но тут на него кинулся Калеб, и они покатились по полу. Майра кое–как подползла к бесчувственному телу Хораса и попыталась забрать у него дубинку. Однако даже без сознания патрульный крепко держался за оружие, пришлось разжимать ему пальцы. Наконец, завладев дубинкой, Майра попыталась огреть ею по голове Бейтса, но тот оказался куда более опытным бойцом. Он успел скинуть с себя Калеба и отбить удар. Отдача была такой силы, что у Майры отнялась рука. Посмотрев на нее сверху, Бейтс произнес:

— Ты, может, и вырубила Хораса, грешница, но куда тебе тягаться со мной!

Майра хотела было закрыться обрезком грубы, но не смогла поднять руку. Патрульный, заметив это, ухмыльнулся и уже занес дубинку, чтобы ударить Майру, но замер. «Чего он ждет?» — удивилась Майра. Бейтс закатил глаза и рухнул вниз лицом. За спиной у него показалась Пейдж: обеими руками она сжимала окровавленный молоток.

— Святое Море… это я его? — Пейдж, задыхаясь, выронила свое оружие. — Меня сейчас вырвет. Он что… мертв?

— Скорее всего, без сознания, — ответила Майра.

Где–то рядом звенели дубинки.

— Рикард, — опомнилась Пейдж.

Они с Майрой помогли Калебу подняться на ноги и поспешили в центр сектора. Там Рикард сражался с отцом: дубинки их помялись, но Линч–старший и Линч–младший продолжали драться с бешеной силой.

— Главный патрульный Линч! — закричала Майра. — Что вы делаете? Он ваш сын!

— Не сын он мне! — сплюнул Линч. — Нет у меня больше сына!

Очередной его удар пришелся Рикарду в бок, и тот упал на колени. Отец встал над чадом, собираясь добить его.

— Папа, не надо! — вскричал Рикард. — Это отец Флавий нечестивец.

— Нет, нечестивец — ты, — дрогнувшим голосом возразил Линч–старший.

— Но мы умираем! — продолжил Рикард. — «Анимус» ломается, а Синод ничего не делает. Ты хоть понимаешь, что это значит? Не пройдет и года, как мы все задохнемся. Вот почему надо подняться на Поверхность.

— Богохульник! — закричал главный патрульный. — Эта девчонка растлила твою душу!

— Это твою душу растлили Красные Плащи! И если ты нас не отпустишь, вся колония погибнет. Отец Флавий — вот главная угроза. Это он приносит человеческие жертвы. Даже детей не щадит.

— Ложь! Все ложь! — упорствовал отец, однако на его лице уже открыто читалось сомнение.

Отбросив в сторону дубинку, Рикард с жалостью посмотрел на него.

— Папа, я больше не буду драться с тобой. Просто поверь — мне нет смысла врать. И подумай, что за человек может приказывать отцу убить собственного сына? Разве не это зовется грехом?

Линч–старший занес было дубинку, но тотчас опустил. На глаза у него навернулись слезы. Руки задрожали, и он, громко всхлипнув, отбросил оружие.

— Оракул, прости меня. Я не могу убить родного сына.

— О папа… — Рикард обнял его.

Майра невольно отметила про себя: как же они похожи.

— Так ты… веришь мне? — спросил Рикард.

— Меня давно гложут сомнения, — признался Линч–старший. — Особенно с тех пор, как отец Флавий приказал арестовать дочерей Бишопа… и пытать их. — Голос его дрогнул, лицо залил стыд. — Во имя Оракула, они ведь просто дети.

— Значит, ты понимаешь, почему нам надо уплыть?

Лицо главного патрульного помрачнело.

— Если ты говоришь правду… и «Анимус» ломается… мы все обречены.

— Если только не вернемся на Поверхность, — тихо возразил Рикард.

Отец машинально осенил себя священным знаком, но тут же опомнился:

— Святое Море, надо торопиться! Отец Флавий отправился за подмогой и вскоре вернется.

Линч–старший помог Рикарду подняться и отвел его к шлюзу, где их ждали Майра, Калеб и Пейдж.

— Рикард, ты ранен? — спросила Пейдж.

— Хвала Оракулу, не смертельно, — ответил Рикард и, глянув на смутившегося отца, криво усмехнулся. — Я, конечно, не главный врач, но думаю, что жить буду.

Пейдж обернулась к Майре:

— Надо перебинтовать ему раны.

Майра покачала головой:

— Нет времени — отец Флавий уже идет.

Встревоженная, Пейдж тем не менее не стала спорить.

Девушки поспешили к субмарине, а Рикард с отцом оттащили тела Хораса и Бейтса подальше от шлюза. Майра тем временем сделала Возиусу знак, что опасность миновала и можно открывать люк. Братишка наблюдал за происходящим через фонарь[19]

кабины, но вот он скрылся в недрах подлодки, а через секунду крышка люка откинулась, и показалась улыбающаяся физиономия Возиуса.

— Эй, вы чего так долго?

Майра закатила глаза:

— Ты все включил?

— Системы готовы. Я только ждал капитана и команду.

Улыбнувшись, Майра полезла по ступеням наверх.

— Молодец, Воз.

«Би–ип!» — пропищал сканер. Дверь в сектор открылась. Внутрь ворвался отец Флавий, а вслед за ним — отряд патрульных, шестеро членов Синода и среди них отец Калеба, да еще толпа жрецов. Только патрульных Майра насчитала человек двадцать.

— Взять их! Они собираются выйти в Святое Море! — закричал отец Флавий. — Они отравят его своими грехами и навлекут на нас Конец! Остановите их!

Главный патрульный обернулся к сыну:

— Рикард, уходи! Я задержу их и закрою шлюз! Видит Оракул, с жертвоприношениями у меня хватает опыта…