Триста неизвестных

Когда вернулись на аэродром, Валентин Иванович посоветовал командиру полка не отрываться от своих. Супрун лишь улыбнулся в ответ: времени для дискуссии не было. Дозаправившись горючим, пятерка "мигов" под командованием Хомякова снова вылетела в сторону фронта. Летчики заметили, что в районе Борисова десять одномоторных пикирующих бомбардировщиков Ю-87 построились в круг и спокойно, как на полигоне, бомбят наши войска. Хомяков с товарищами в плотном строю с ходу атаковали последний, замыкающий круг самолет. "Юнкерс" мгновенно загорелся и пошел к земле. Довернув группу в сторону следующего бомбардировщика, Валентин Иванович опять приказал открыть массированный огонь. И второй "юнкерс" окутался пламенем. Только начали поворачивать к третьему фашисту, как сверху набросились пятнадцать Ме-109. Высота — около полутора тысяч метров. Для высотных "мигов" она была самой невыгодной, а для "мессершмиттов", наоборот, наиболее подходящей. Минут пятнадцать шел тяжелый бой. Он не принес успеха ни одной из сторон. Немцы стали уходить первыми, поняли: плотный строй им не одолеть.

Уже под вечер вылетели в сторону Борисова. Наших истребителей вел Хомяков. Они сопровождали две девятки СБ. При возвращении на свой аэродром заметили там необычное движение. Осмотревшись вокруг, командир группы увидел немецкие бомбардировщики До-215. Два из них с дымящими моторами отстали. Чувствовалось, что они стремятся пристроиться к своим, но не могут сразу догнать. Хомяков тут же подошел на близкую дистанцию к заднему "дорнье" и открыл огонь. Фашист сразу закувыркался и врезался в землю. Советский летчик умело воспользовался немецкой тактикой. Через несколько дней Михаил Иванович Калинин прямо у себя в кабинете вручил В. И. Хомякову орден Красного Знамени за номером триста семнадцать.

1 июля 1941 года эскадрильи Супруна сделали несколько боевых вылетов по тревоге. В воздушных боях сбили четыре "мессершмитта", потеряли один свой самолет. Погиб летчик-испытатель капитан Юрий Кругликов.

После обеда полетели на сопровождение бомбардировщиков. Супрун ушел вперед. Не долетая Борисова, Хомяков заметил, что на командира полка напало четыре "мессершмитта". Опять всей группой, вместе с бомбардировщиками, бросились на выручку. С такой армадой фашисты не привыкли вести воздушные бои, они мгновенно оставили намеченную жертву и унеслись восвояси.

На аэродроме между Супруном и Хомяковым снова зашел разговор о месте командира в воздушном бою.

— Собьют ведь, товарищ подполковник! — убеждал друга Валентин Иванович.

— Нет, меня не собьют! — Супрун оставался непреклонен. — Видишь, второй раз веду бой с численно превосходящим противником, и оба раза немцы ничего со мной не могли сделать.

За два дня, 2 и 3 июля, полк сбил восемь самолетов врага.

4 июля 1941 года немецкая мотоколонна докатилась до населенного пункта Крупки. Это в пятидесяти километрах восточнее Борисова.

"Миги" 401 иап сопровождали три девятки СБ и пять Ил-4. Стояла облачная погода, семь-восемь баллов. В воздухе — дымка. С. П. Супрун, верный своему принципу, находился впереди. Дошли до Борисова и затем развернулись строго на север. В районе Лепель сбросили листовки. Затем повернули на Крупки, бомбардировщики произвели бомбометание по немецким колоннам.

Хомяков оглянулся: самолет Супруна шел сзади. Тут же в воздухе появился немецкий связной самолет "физелер", прозванный за длинные стойки шасси "аистом". Часть "мигов" развернулась в его сторону. Но он сразу произвел посадку. Когда истребители опять пристроились к основной группе, Хомяков заметил немецкий четырехмоторный бомбардировщик "кондор". Недолго думая, он обстрелял врага. Проскочив, развернулся и дал еще несколько очередей. "Кондор" задымил. В кабине "мига" раздался взрыв, она заполнилась дымом, самолет заштопорил к земле. Валентину Ивановичу удалось прекратить штопорение и вывести машину из пикирования. Она пронеслась над самыми макушками деревьев. Потом установили, что в кабине разорвались две пули крупнокалиберного пулемета.

Из полета на аэродром не вернулись самолеты командира полка и летчика старшего лейтенанта Остапова. Сначала все решили, что они, как и в прошлый раз, занялись доразведкой. Но время продолжительности полета истекло, Супрун и Остапов все не появлялись…

Через два дня в полк пришел старший лейтенант Остапов. Доложил, что в бою преследовал бомбардировщик "кондор" и был сбит сам. Перед этим видел в воздухе нашу группу самолетов, о судьбе командира полка ничего не знает.

Да, не сразу удалось определить место авиационного командира в воздушном бою. Поиски эти стоили немалых жертв, истина познавалась ценой тяжелых, невозвратимых утрат.

С Валентином Ивановичем, кстати, приключилась и такая история. К тому времени 401 иап воевал уже в полном составе. Заместитель командира полка Константин Константинович Коккинаки привел на фронт и третью эскадрилью.