Триста неизвестных

Дальше боевая работа шла с переменным успехом. Сбивали мы, сбивали наших. Задачу сводная дивизия все-таки выполнила — надежно прикрыла славных конников генерала Белова.

И почти сразу новый приказ — назначен командовать смешанной истребительной авиадивизией, которая срочно направляется в помощь Северо-Западному фронту. Она состояла из трех авиачастей 6-го авиакорпуса ПВО Москвы: полк "яков", полк "мигов" и полк "харрикейнов".

Командование Северо-Западного фронта готовилось к уничтожению окруженной в районе города Демянск значительной немецкой группировки, именовавшейся в прессе демянским котлом.

Шел февраль 1942 года.

Сводная авиадивизия вылетела на аэродром Ям-Едрово, находившийся недалеко от железнодорожной станции Бологое. Нас предупредили, что накануне эта станция подверглась массированному дневному удару с воздуха. Следовательно, жди повышенной активности вражеской авиации.

В штабе командующего фронтом генерала Павла Алексеевича Курочкина мне сообщили — решено выбросить в центр демянского котла крупное соединение парашютистов. Возглавляет операцию командующий воздушнодесантными войсками дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант Глазунов. Перед авиадивизией истребителей ставилась задача: обеспечить беспрепятственное сосредоточение воздушнодесантных бригад, выброску их на парашютах в расположение противника, не допустить в намеченный район немецкую авиацию.

Наши полки разместились на трех аэродромах: Ям-Едрово, Хотилово и Починок. Организовали непрерывное барражирование крупных групп истребителей над районом сосредоточения. Мы заботились о том, чтобы в случае внезапного налета противника на один из аэродромов два других немедленно оказали бы ему помощь, чтобы враг не смог блокировать ни один из наших полков.

В Демянской операции у меня впервые появилась возможность организовать патрулирование намеченных объектов целыми эскадрильями истребителей — все авиаполки были полностью укомплектованы и личным составом и техникой. Думаю, что и немцы прознали об этом. Во всяком случае, они ни разу не проявили охоты помериться силами. Появлявшиеся отдельные разведывательные самолеты противника неизменно уничтожались находящейся в воздухе дежурной группой наших истребителей.

Над районом сосредоточения десантных войск вскоре после прибытия авиадивизии стало так же спокойно, как и в глубоком тылу. Между тем первоначальный план заброски десанта пришлось пересмотреть. Слишком снежная стояла зима. Командование опасалось, что десантники, выброшенные на насыщенный немцами участок, не сумеют в большом снегу быстро собраться и будут легко уничтожены врагом. Поэтому почти в последний момент приняли решение: десантные войска забросить не по воздуху, а на лыжах, с разных сторон окруженной группировки противника.

Для этого была выбрана темная ночь. Мне пришлось организовать еще и ночное патрулирование на все время проведения наземной операции.

Десантники успешно выполнили поставленную перед ними боевую задачу. А мы, поднявшись с заснеженных полевых аэродромов, направились на свои базы под Москву.

Опять началась будничная работа. Летчики прозвали ее ловлей блох. Дело в том, что гитлеровцы, окончательно отказавшись от воздушных бомбардировок Москвы, теперь предпринимали ежедневные разведывательные полеты. Они регулярно появлялись над районами сосредоточения наших армейских резервов, всегда шли на большой высоте, фотографировали интересующие их объекты и немедленно улетали. Перехватывать их и сбивать было весьма трудно. Поднятые по сигналам с постов наблюдения истребители не успевали набрать высоту, как разведчик, выполнив свою задачу, уходил за линию фронта. Пришлось заранее поднимать группы истребителей, держать их на разных высотах и при появлении противника наводить по радио на цель. Иногда в воздухе дежурило от двадцати до пятидесяти машин.

Такая тактика позволила в большинстве случаев перехватывать и сбивать вражеских разведчиков. Однако некоторым из них все же удавалось произвести фотографирование и ускользнуть за линию фронта.

Помнится, однажды мы совсем было заарканили неприятельский самолет и начали наводить на него наших истребителей. Еще несколько минут — и с ним будет покончено. А разведчик-то оказался опытным, еще издали засек приближающихся советских истребителей. Ушел в облака — и поминай как звали.

Вот и ЧП. Надо докладывать начальству. Иду к генерал-лейтенанту артиллерии А. Д. Журавлеву — командиру артиллерийского корпуса ПВО, которому оперативно подчинена истребительная авиация. Наш КП от центрального командного пункта отделяет лишь стеклянная стена. Генерал выслушал мой доклад и пожал плечами: Плохо. Правда, сбить разведчика нелегкая задача. Наши артиллеристы это хорошо по себе знают.

Журавлев говорил спокойно. Никакого разноса он, видимо, и не думал мне делать. Война есть война. Здесь всякое бывает. Но я лично сделал для себя определенные выводы из этого случая.

* * *

Командир авиакорпуса Иван Дмитриевич Климов (ныне генерал-полковник авиации запаса) всегда отдавал предельно краткие и четкие приказания. Так было и в этот раз.