Триумф

— Витя, покажи нам, пожалуйста, вчерашнюю запись, — попросила Ольга. — Все началось с того, что мы вчера переезжали… — рассказывала Ольга. — Я говорила, что нашу программу расширили и дали новое помещение? Но не в этом суть. Среди завалов обнаружилась странная кассета, без подписи. У меня есть профессиональная привычка — все перепроверять. Однажды, в самом начале своей карьеры, я стерла одну очень важную запись. В общем… Мне принесли кассету, и я ее посмотрела. Сначала ничто не привлекло моего внимания, но потом…

— Я готов, — объявил видеоинженер. Просмотр начался. На пленке было хорошо видно, как сотрудники «СуперНики», в том числе и Амалия, подходят перед началом эфира к столику Борюсика, на котором разложены приготовленные для манипуляций инструменты и препараты, в том числе шприц с жидкостью. Кто-то, пользуясь тем, что Борюсик отвлечен на приветствия и пожелания удачи, незаметно подменяет этот шприц на другой, принесенный с собой.

— Вы видите кадры, снятые до начала нашего злополучного эфира, — комментировала Ольга. — Техники сделали захлест, для контроля. А потом за ненадобностью отрезали, но, к счастью, не затерли. Витя, а вот здесь останови, пожалуйста.

— Подмена шприца! — закричал Борюсик. — Я от волнения не засек, чья это рука. Покажите еще раз и медленно. Этого не может быть!

— Пленка не врет!

— А можно это распечатать на бумажку. Так, чтобы видно было лицо? — спросил Борюсик.

— Конечно.

Борис набрал номер телефона:

— Артем, гони в клинику. Бросай все, у меня в руках — бомба.

— У меня тоже, — ответил Артем. — Дежурная подтвердила, что это Толян забрал у нее боксерскую грушу.

Толик сидел взаперти в клинике Бориса. Он был связан, но ему удалось дотянуться до ножа на столе и разрезать веревки. Толик попытался открыть дверь, но тут явились Борюсик и Артем. Зазвонила мобилка. Оказалась, Толика.

— Ответь, — потребовал Борис.

Толик достал мобилку. Артем забрал ее, посмотрел на экран. Там было написано «АМАЛИЯ».

— Что же ты, Толян, ответь шефине, — приказал Борюсик.

Доминика нервничала. Она оделась в строгий офисный наряд, волосы уложила по-домашнему. Доминика была готова к решительным действиям. Елизавета Андреевна с Артемом от неожиданности переглянулись.

— Доминика, девочка моя, ты ли это? Я тебя не узнала. Ты такая… такая…

Доминика подошла к Елизавете Андреевне, чмокнула ее в щеку.

— Просто у меня очень важный день. Сегодня все должно решиться. Елизавета Андреевна, у меня нет мамы. И я прошу благословения у вас.

Елизавета Андреевна перекрестила Доминику, прижала к себе.

— Ника, дочка, что бы ни случилось, знай, я тебя всегда жду. Всегда, слышишь? Ты затеяла опасную игру. Доминика, ты имеешь дело с непредсказуемым человеком… Умоляю, береги себя.

— Пора, — Артем указал на часы.

Борис открыл дверь, впустил в квартиру Ваську. Они стояли друг против друга. Васька первым нарушил молчание. Он поправил галстук, откланялся и ступил вперед:

— Вот он и настал. Твой черный день, Риточка. Моя Ритка…

— Вася… — выдохнула Ритка.

— Придется тебе, Ритка, пережить этот день, как настоящему бойцу, стойко и мужественно.

Ритка беспомощно оглянулась на Борюсика.

— У вас выпить есть? — спросил Васька. — Я имею в виду боржоми, а то в горле пересохло, очень волнуюсь я за тебя, Ритка.

— Вася, боржоми нет, я забыла купить, — виновато сообщила Ритка. — Только наша — из-под крана.

— Эх, плохо живем. Ладно, давай. Чего стоишь? Васька отпил водички, крякнул, занюхал рукавом:

— Итак, я решил. Я прошу тебя, Маргаритка, дать мне…

— …Денег? — перебила Ритка.

— Во, глупая баба. Развод! — сообщил Васька. — И не уговаривай меня, и не проси. Мне нужен развод с тобой, и точка. Ты, конечно, будешь сопротивляться и умолять. Но я неумолим. Развод. Окончательный и бесповоротный. Прими это, Ритка, и смирись. Да, я — гад, я — мерзавец. Но не надо слез и рыданий! Я сказал — все, значит — все. Развод и девичья фамилия!

— Как же я тебя люблю, Васька! — запричитала счастливая Ритка.

— Поздно, Ритка, ты полюбила слишком поздно. Мы разошлись, как в море корабли. Забудь меня, как я тебя.

Ритка бросилась Ваське на шею и расцеловала.

— Смотри, что я подготовила Анжелкиному французу. Это из последней коллекции. Правда, шикарно? — спросила Диана у Юльки.

Но Юля почему-то не хотела ничего рассматривать.

— Погоди ты. Слышишь? — спросила она.

— Что? — не поняла Диана.

— В том-то и дело, что ничего! Тишина какая! Никто не приходит, никто не звонит. Амалии не слышно, сидит, словно мышка-норушка. Девчонки из маркетинга носы попрятали. Даже за сплетнями не прибегали, представляешь? Не нравится мне все это.

Диана пожала плечами:

— Просто дождь собирается. А от перемены погоды и настроение меняется. Это закономерно. Почему ты не хочешь посмотреть мои эскизы?

— Дождь, говоришь? А по-моему, надвигается ураган. Как бы его назвать покрасивее?

— Доминика? — удивилась Диана.

Юлька обернулась и увидела, как в приемную вошла Доминика во всем своем былом великолепии. Юлька остолбенела.