Триумф и трагедия : Политический портрет И. В. Сталина : Книга 2. Часть 2

Подвижничество, самоотверженность, стоицизм советских людей сопровождались частыми пароксизмами насилия — экономического, социального, духовного. "Вождь” считал это нормой. На бесчисленных докладах о заседаниях Особого Совещания, на которых, как правило, никогда никого не оправдывали, он ставил свое неизменное — "И. Ст.”. Многие, точнее, почти все, думали, что Сталин знает и видит все. Но он видел то, что хотел. Он никогда не желал, хотя бы мысленно, посмотреть в полные отчаяния глаза миллионов советских людей, прошедших через его лагеря. Он смог бы увидеть в них настоящую, зловещую тень своей планетарной славы. Но Сталин жил прежней идеей — он хотел могущества своей страны, которое возвеличит его славу еще больше.

В год своего 70-летия "вождь” осуществил одну из акций, которая и сегодня популярна у пожилых людей. Он смог в условиях фактического развала сельского хозяйства, упадка легкой промышленности пойти (как и в последующие годы) на заметное снижение цен на товары широкого потребления.

Хотя Сталин накануне подписал постановление Совета Министров СССР "О новом снижении с 1 марта 1949 года государственных розничных цен на товары массового потребления”, он не отказал себе в удовольствии после позднего, как всегда, завтрака развернуть "Правду” за 1 марта. В глаза бросилась длинная колонка цифр. Взгляд задержался на некоторых строчках: "Снизить с 1 марта 1949 года государственные розничные цены на товары массового потребления в среднем в следующих размерах:

хлеб и мука — на 10%

масло сливочное и топленое — на 10%

мясо, колбасные изделия и консервы — на 10%

водка — на 28%

парфюмерные изделия — на 20%

шерстяные ткани — на 10%

велосипеды — на 20%

телевизоры — на 25%

часы — на 30%

Снизить соответственно цены в ресторанах, столовых, чайных и других предприятиях общественного питания”.

Отложив газету, Сталин задумался. Народ живет бедно. Вот органы МВД сообщают, что в ряде районов, особенно на востоке, люди по-прежнему голодают, плохо с одеждой. Но, по его глубокому убеждению, обеспеченность людей выше определенного минимума лишь развращает их. Да и нет возможности дать больше; нужно укреплять оборону, развивать тяжелую промышленность. Страна должна быть сильной. А для этого и впредь придется затягивать пояс. Каждый следующий год население ждало очередного снижения. И оно следовало. Авторитет Сталина поднялся еще выше. Люди не хотели видеть, что в условиях острейшего дефицита товаров политика снижения цен играла весьма ограниченную роль в повышении материального благосостояния. При крайне низком уровне заработной платы она фактически замораживалась этим снижением. Подобной политике была не чужда и социальная демагогия. По некоторым сравнительным показателям, пожалуй, можно утверждать, что к началу 50-х годов уровень жизни, реальная заработная плата едва превысили уровень 1913 года. Возможно, мои выводы, основывающиеся на собственных подсчетах, могут оказаться и некорректными. Однако трудно уйти от ощущения, что долгие эксперименты, круто "замешенные” на страшной войне, мало что дали народу с точки зрения реального подъема жизненного уровня.

Конечно, нельзя не упомянуть о том, как поднялся культурный уровень советских людей, окрепло их интернациональное содружество; были сделаны определенные шаги в развитии социального обеспечения населения, в частности установлены пенсии, оплачиваемые декретные отпуска, пособия семьям погибших на войне, многодетным матерям и немало другого. Но все это был социально-экономический минимум, отражавший общую бедность. Дальнейший курс на приоритетное развитие тяжелой промышленности в условиях ускоряющегося упадка сельского хозяйства рисовал далеко не радужные перспективы.

Нередко в жарких спорах о том, ушедшем времени в качестве аргументов "защиты” Сталина говорится о "порядке”, "дисциплине”, "уважении законов”. Мол, до чего докатились: появились проституция, наркомания! Не знаю, как насчет проституции, а все остальные язвы — пьянство, хулиганство, воровство и даже наркомания — были в нашем обществе и тогда. Только все это считалось "совершенно секретной” криминальной статистикой. Возможно, что эти пороки были в меньших масштабах, чем сейчас. Но, повторяю, даже наркомания была. В январе 1948 года Круглов докладывал Сталину:

”В ноябре 1947 года в управление МВД Фрунзенской области (Киргизская ССР) поступили данные о том, что в г. Фрунзе действует группа спекулянтов опиумом в составе Нигматжанова, Хабибулина, Хисмутдинова, Гайнуллиной (инициалов в документе нет. — Прим. Д.В.'). Изъято 17 килограммов опиума…

Считалось, например, что бесспорным достижением государства является система подготовки рабочих кадров. Конечно, было немало сделано в этой области. А вместе с тем:

”… В 1946 году органами МВД задержано 10 563 ученика, бежавших из школ ФЗО, ремесленных и железнодорожных училищ… Много преступлений на этой почве: воровство, бандитизм. Бытовые условия в училищах неудовлетворительные: антисанитария, холодно, часто нет света…

С. Круглое”™.