Триумф и трагедия, Политический портрет И В Сталина. Книга 2

Г а р р и м а н. Президент знает, что Сталин на отдыхе, но надеется, что его, посла, все же примет. Речь идет о Лондонской конференции. Он, Гарриман, готов ехать куда угодно.

М о л о т о в. Генералиссимус Сталин не занимается сейчас делами, т. к. находится на отдыхе далеко от Москвы.

Г а р р и м а н. Президент надеется, что Сталин сможет принять его.

М о л о т о в. Он сообщит Сталину.

Г а р р и м а н. Президент считает, что генералиссимус заслужил отдых.

М о л о т о в. Все мы считаем, что Сталин должен получить настоящий отпуск.

Г а р р и м а н. Во время физкультурного парада он обратил внимание, каким крепким выглядел Сталин.

М о л о т о в. Сталин действительно крепкий человек.

Г а р р и м а н. В кинофильме о физкультурном параде генералиссимус Сталин выглядит очень бодрым и жизнерадостным.

М о л о т о в. Все советские люди рады видеть Сталина в хорошем настроении.

Г а р р и м а н. Хотел бы получить этот фильм.

М о л о т о в. Конечно, получите.

Г а р р и м а н. Мне больше нечего добавить к изложению цели своего визита.

М о л о т о в. Он проинформирует Сталина, который сейчас находится на полном отдыхе.

Г а р р и м а н. Нет необходимости говорить о важности вопроса...

М о л о т о в. Да, понятно.

Г а р р и м а н. Он хотел бы приехать к Сталину как Друг...

М о л о т о в. Он передаст Сталину. Но генералиссимус на отдыхе".

Может быть, Гарриман вспомнил и этот эпизод, когда в своей книге "Специальный посланник Рузвельта к Сталину" писал: "Я должен сознаться, что для меня Сталин остается самой непостижимой, загадочной и противоречивой личностью, которую я знал. Последнее суждение должна вынести история, и я оставляю за ней это право".

В. Павлов, запивавший этот поразительный, внешне пустой диалог, зафиксировал упорство не только Молотова, но и Гарримана. Никакие конференции, просьбы президента не могли поколебать Молотова, превыше всего на свете почитавшего волю "вождя". Вот так Молотов исполнял его инструкции. О гибкости не могло быть и речи. Сталинская школа. Выслушав этот долгий монолог наркома, Сталин вдруг сказал:

- А может, и впрямь Гарриман хотел тогда что-то важное передать от Трумэна?

Молотов с Берией переглянулись: они не поняли - шутит ли Сталин или всерьез жалеет об упущенной возможности?

Поскребышев завел несколько папок, в которых хранились материалы с распоряжениями Сталина, касающиеся освобожденных стран. Их так много! Недавно разыскивая нужный документ, он, Сталин, поразился их обилию. У него свежи в памяти маневры Рюти в Хельсинки. От Коллонтай из Стокгольма стали поступать сигналы, что финны "созрели" для выхода из войны, и вдруг 26 июня 1944 года, после приезда Риббентропа в Хельсинки, Рюти выступает с публичным заявлением: "Я, как президент Финляндской республики, заявляю, что не заключу мира с Советским Союзом иначе как по соглашению с Германской империей, и не разрешу никакому правительству Финляндии, назначенному мной, и вообще никому предпринимать переговоры о перемирии или мире, или переговоры, преследующие такую цель, иначе как по согласованию с правительством Германской империи".

Реакция Сталина была быстрой: ускорить проведение наступательной операции на Карельской фронте;

Он давно уяснил: сильные удары всегда делают противника сговорчивее. Так и случилось, хотя операция прошла менее успешно, чем ожидал Сталин. В конце войны он был более требователен и не менее суров к тем, кто не оправдал его доверия. Да, финны уже 4 сентября 1944 года примут советские условия о прекращении военных действий против СССР. Но Сталин, будучи верен себе, даст соответствующую оценку тем, кто должен был ускорить сговорчивость Маннергейма. Оценку в своем духе:

"Командующему Карельским фронтом члену Военного совета Карельского фронта

Ставка Верховного Главнокомандования считает, что последняя операция левого крыла Карельского фронта закончилась неудачно в значительной степени из-за плохой организации руководства и управления войсками; одновременно Ставка отмечает засоренность фронтового аппарата бездеятельными и неспособными людьми. Кроме того, на ряде командных должностей стояли офицеры финской национальности, которые, естественно, не били по-настоящему действующих перед нашими войсками родственных им по национальности финнов и в силу этого ае могли пользоваться доверием со стороны подчиненных им войск...

Военному совету Карельского фронта наладить твердое управление войсками и изгнать бездельников и людей, не способных руководить войсками...

Заместителя командующего Карельским фронтом генерал-полковника Ф. И. Кузнецова откомандировать в распоряжение начальника Главного управления кадров НКО. Начальника штаба фронта генерал-лейтенанта Б. А. Пигаревича, как не обеспечившего должного руководства штабом фронта, освободить от занимаемой должности и откомандировать в распоряжение начальника Главного управления кадров НКО. Начальника Оперативного управления штаба фронта генерал-майора В. Я. Семенова откомандировать в распоряжение..."