Триумф и трагедия, Политический портрет И В Сталина. Книга 2

Сталин принял участие и в судьбе императора Маньчжурии Пу-И. После разгрома Квантунской армии императора с семьей и прислугой отправили в Читу, а затем в Хабаровск. С ним, видимо, активно "работали", о чем свидетельствует письмо бывшего маньчжурского монарха Сталину в середине 1949 года. Приведу отрывки из этого письма, доставившего тщеславному "вождю", по-видимому, удовольствие, если он, конечно" не уловил признаков того, что "органы" опять "перестарались"...

"Генералиссимусу Сталину.

Для меня высокая честь писать это письмо. Я всегда испытывал к Вам чувство глубокой любви и восхищения, вследствие чего хочу сообщить о своей надежде быть оставленным на жительство в СССР. В прошлом японская военщина ограничивала мою личную жизнь. Я не мог знать истинного положения в СССР... Впервые за 40 лет я прочитал Вашу книгу "Вопросы ленинизма" и "Историю ВКП (б). Краткий курс". Теперь я узнал, что СССР действительно самая демократическая и самая прогрессивная страна в мире, путеводная звезда малых и угнетенных народов... Правительство СССР отменило смертную казнь. Это новая эра для СССР в охране гуманности...

В прошлом я просил об оставлении меня в СССР. До сего времени еще нет ответа. Я хочу работать здесь. Желаю Вам неизменного здоровья и счастья.

Айсиньцзюэло пуи".

Сталин прочел перевод, долго с любопытством рассматривал целый ковер иероглифов и бросил Берии: "Передадим, наверное, императора китайцам?" Судьба императора - куда ни шло, можно снизойти до личного решения. А вообще лучше решать судьбы людей списками. Большими списками. Бесконечными списками...

Сталин, уничтожив в обществе любые альтернативы, превратил свое наследие в одномерно негативное. Едва ли он догадывался, что начало его исторического поражения совсем близко. Оставляя в последние месяцы на документах, которые он рассматривал значительно реже, свои лаконичные резолюции, он поднимал ладонь левой руки к лицу, как будто загораживался от солнечных лучей. Привычка! На одной ранней фотографии Сталин сидит в такой же позе у краешка стола, небритый, в стоптанных сапогах, засаленном старом пальто, с нечесаными волосами. А рука прячет глаза от света... Сейчас он генералиссимус и, наверное, самый могущественный диктатор на Земле. Но этот жест - нет, не от солнца спасает он "вождя". Он, не зная того, сам, хочет спасти себя от грядущего исторического поражения.

ИСТОРИЧЕСКОЕ ПОРАЖЕНИЕ

На трибуне XX съезда КПСС был Хрущев. Делегаты слушали его доклад, повергнувший всех в состояние шока. Сцена с президиумом словно расплывалась, и казалось, что на ней солируют двое: Хрущев и до боли знакомый (а теперь незнакомый!) призрак. Именно такое впечатление могло сложиться у делегатов XX съезда, когда 25 февраля 1956 года Первый секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущев делал свой знаменитый "секретный" доклад. Почти полторы тысячи делегатов напряженно, в мертвой тишине, прерываемой иногда возгласами возмущения и потрясения, смотрели на человека, стоящего на трибуне. Но чем дальше он с пафосом читал свой доклад, тем отчетливее каждый из присутствующих в Кремлевском Дворце видел призрак, появляющийся то справа, то слева от Хрущева. Характерный говорок Первого секретаря незаметно, но одновременно и быстро лепил совершенно новый образ "вождя народов". Скоро в центре зала осталась как бы одна сцена, на которой было двое: новый лидер партии, один из бывших верных соратников умершего около трех лет назад диктатора, и знакомый абсолютно всем облик немого "вождя", который прямо здесь, на действительно исторической арене, становился совсем другим: кровавым, тираническим, страшным. То были редкие часы подлинно исторического значения.

Могло показаться, что Хрущев вызывал духов из потустороннего; мира. Видимо, прав был Бердяев, заявивший в своих лекциях в Москве, в Вольной Академии Духовной Культуры о том, что "в обращении к прошлому есть всегда какое-то совершенно особое чувство приобщения к другому\ миру, а не только к той эмпирической действительности, которая нас со всех сторон давит как кошмар и которую мы должны победить, чтобы подняться на какую-то новую высоту...". Буквально ,за несколько часов до этого доклада никто не мог и предположить, что партия после долгих лет стагнации и деформации способна подняться на эту "новую высоту". Как бы мы ни относились к Хрущеву, ответственному, как и все окружение Сталина, за годы беззакония и террора, тогда, на съезде он совершил настоящий гражданский, исторический подвиг.