Трое

– Я как-то знавал человека по имени Вольфганг. Он тоже любил говорить: «Я просто выслушиваю приказы». А потом принимался ломать мне ногу.

– Ага, – кивнул Борг. – Ты мне уже рассказывал.

Когда компания нанимает бухгалтера для ведения своей документации, первое, что он делает, так это объявляет, что у него такой объем работы, связанной с финансовой политикой компании, что он нуждается в младшем бухгалтере. Нечто подобное происходит и со шпионами. Некая страна организует разведывательную службу, дабы выяснить, сколько танков у соседей и где они базируются, но прежде, чем это удается выяснить, разведслужба оповещает, что она настолько поглощена слежкой за подрывными элементами внутри страны, что нуждается в специальном военном подразделении.

Именно так и было в Египте в 1955 году. Только что оперившаяся разведслужба страны сразу же разделилась на два управления. Военная разведка занималась подсчетом израильских танков; служба же общих расследований пожинала все лавры.

Человек, под началом которого находились оба управления, именовался Директором Главной Разведслужбы, и предполагалось – теоретически – что он будет подчинен министру внутренних дел. Но, как правило, глава государства сам хочет руководить шпионским департаментом. На то есть две причины. Одна из них заключалась в том, что этим шпионам постоянно грезятся какие-то бредовые планы убийств, шантажа и вторжения и они могут причинить массу беспокойств, если не придерживать их на твердой земле реальности, так что и президент, и премьер-министр предпочитают сами приглядывать за этим департаментом. Вторая причина заключалась в том, что разведка – источник власти, особенно в странах с нестабильными режимами, и глава государства хотел, чтобы эта власть принадлежала только ему.

Так что Директор Главной Разведслужбы в Каире обычно выходил с докладом или прямо на Президента, или на государственного министра при нем.

Каваш, тот самый высокий араб, который при допросе убил Тофика, а потом передал дозиметр Пьеру Боргу, работал в управлении общих расследований в его гражданской части. Он был умным достойным человеком с большим чувством ответственности, но в то же время глубоко религиозен – до мистицизма. Именно это определяло его глубоко укоренившиеся взгляды на реальный мир. Он принадлежал к той ветви христианских верований, которая считала, что возвращение евреев в Землю обетованную предначертано в Библии и знаменует конец царства земного. Противостоять этому возвращению – смертный грех, работать же ему на пользу – святая обязанность… Поэтому Каваш и стал двойным агентом.

Всего себя он отдавал только работе. Вера привела его в глубины секретной службы, и постепенно он терял друзей, соседей и даже – с большим исключением – членов семьи. У него не было никаких личных желаний, кроме намерения оказаться на небе. Он вел аскетический образ жизни, и единственное, его развлечение – подсчет очков в шпионских играх. Он несколько напоминал Пьера Борга, но с небольшой разницей: Каваш чувствовал себя счастливым человеком.

Хотя в настоящее время он был взволнован. Пока он потерял очки в деле, которое началось с появления профессора Шульца, что его расстраивало. Проектом в Каттаре занималось не управление общих расследований, а другая ветвь разведслужбы – военная разведка. Тем не менее, Каваш, торопясь и успокаивая себя, во время долгих ночных бдений разработал план проникновения на секретный объект.

Его второй кузен Ассам работал в офисе Директора Главной Разведслужбы, в отделе, который координировал действия военной разведки и управления общих расследований. Ассам был значительно старше Каваша, но тот был куда хитрее.

В самое жаркое время дня два кузена сидели в задней комнатке маленькой грязной кофейни близ Шериф-Паша, курили, пили липкий густой лимонный ликер и клубами дыма отгоняли надоедливых мух. В своих легких пиджаках и усиками «а-ля Насер» они были очень похожи. Каваш хотел с помощью Ассама что-то узнать о Каттаре. Он тщательно разработал линию разговора, в ходе которого надеялся расколоть брата, но понимал, что должен действовать очень осторожно в надежде получить поддержку Ассама. Несмотря на съедавшее его внутреннее беспокойство, он был, как всегда, уверен в себе и невозмутим. Начал он беседу с достаточно прямого вопроса:

– Брат мой, знаешь ли ты, что происходит в Каттаре?

Правильные черты лица Ассама приобрели уклончивое выражение.

– Если тебе неизвестно, я не имею права рассказывать.

Каваш покачал головой, давая понять, что Ассам явно не понял его.

– Мне не нужно, чтобы ты выдавал мне секреты. Кроме того, я и сам могу догадаться, какой цели служит проект. – Это было ложью. – Меня беспокоит лишь, что контролирует его Мараджи.

– Каким образом?

– Я о тебе думаю. О твоей карьере.

– Меня не беспокоит…

– Значит, стоит побеспокоиться. Мараджи хочет занять твое место, и ты должен знать об этом.