Трое из Леса. Вторая трилогия

Мрак, не замечая слуг, огромным кинжалом отхватывал добротные куски мяса, запивал водопадами вина, не особенно разбирая, какое и откуда, мычал в ответ, когда Червлен или Аспард обращались с вопросом, а Герцу кивал благосклонно, мол, хорошо ведешь хозяйство, хорошо. Мог бы и раньше допроситься его монаршего посещения, язык не отсох бы повторить пару раз еще.

Он моментально опустошил первое блюдо, второе, ибо после такой хорошей скачки чувствовал хороший здоровый голод. Перед ним поставили поднос с широкими ломтями жареной оленины. Он опустошил его со скоростью лесного пожара. Сбоку появилось блюдо с запеченным целиком молодым кабанчиком, только теперь Мрак начал запивать сильно проперченное мясо вином, не очень разбираясь, какое попадается под руку.

Когда от кабанчика остались кости, да и то изгрызенные, он цапнул с соседнего блюда нечто пахнущее тонко и нежно, сладкий ароматный сок потек по пальцам, он рычал от удовольствия, глотал нежное мясо почти не разжевывая, только все чаще запивал вином, а когда и это блюдо опустело, запил снова, перевел дыхание и сказал с удовольствием:

– Ну, червячка заморили… Теперь пора и пообедать всласть!

В помещение обрушилась тишина. Мрак видел обращенные к нему лица, почти никто не ел, только на том конце стола солдаты, впервые допущенные к тцарскому столу, торопливо рвали нежное мясо и тоже запивали, подражая Его Величеству.

Аспард наконец прошептал в благоговении:

– Пообедать?

– Ну да, – ответил Мрак бодро. – А что, здесь с этим туго?

В этих краях, размышлял он, не забывая разделывать зажаренного молочного поросенка, летающих Змеев называют драконами. Можно даже не спрашивать почему. Достаточно посмотреть на их когти, чтобы понять – для такого зверька драть, разодрать, подрать, а то и просто драться с кем-то – любо-дорого. Так же бера везде зовут либо ведмедем, ибо он ведает мед, или же переставляют половинки слов: медведем. А то и просто косолапым.

Так что если в самом деле правда, что Змеев, то бишь драконов, приучили слушаться, то это ж великое дело! Даже дивно, что такое государство не бросилось тут же покорять все соседние. Конечно, каждый дракон – штучный воин, все равно что герой среди простых воинов, а герои стадами не ходят, но дракон, даже самый слабенький, – все равно дракон, одним видом, ревом, пламенем из пасти устрашит самых отважных и заставит бросить оружие и бежать, бежать…

Он вспомнил, с каким трудом завалил наездников Змея, когда спасал Мелигерду, а ведь то был просто ездовой дракон, ни разу не дохнул на него огнем, не прихлопнул, как муху, лапой, не попробовал на зуб. Да и наездников взял только потому, что совсем обнаглели, не верили, что кто-то осмелится дать им отпор. Даже не воин в сверкающих доспехах, а какой-то мужик с простым луком…

После сытного и довольно плотного обеда, когда осоловевшие Аспард и Червлен уже не могли шевельнуться, а солдаты так и вовсе лишь сыто взрыгивали, он бодро вскочил из-за стола.

– Ну вот, – сказал он жизнерадостно, – теперь в самый раз!.. Пошли, что ли?

Аспард и Червлен смотрели с надеждой, что тцар так шутит, да и все солдаты расплывались на лавках, как тесто, только Герць вскочил и сказал с готовностью:

– Да, Ваше Величество!.. Вперед уже поскакали все приготовить к показу…

– Это нас показывать? – спросил Мрак подозрительно.

– Что вы, Ваше Величество, – испугался Герць. – Драконы не видят разницы, они у нас простые. А вот вы увидите, что нам бы жалованье добавить…

– Тогда в дорогу, – велел Мрак.

Питомник, судя по запаху, находился сразу за городом, едва заканчивалась городская стена. Сам Мрак еще за столом ощущал, где что и сколько. В прошлый раз, когда летел с Мелигердой, ощутил, что от Змея привычно пахнет рыбой. А сейчас восточный ветер даже в этот храм вбивал сквозь щели целое облако запахов.

Аспард с видом знатока начал рассказывать, что равлик через семь лет вырастает в маленького ужика, тот еще через семь лет превращается в смока, смок растет еще и, если ничего не случится, вырастает в Змея. Проходит еще семь лет, а у Змея отрастают крылья. И уж совсем немногие из этих гигантских летунов доживают до того, что начинают дышать дымом и плеваться огнем.

Змеи, как он слышал, могут жить очень долго, но это единственные из зверей, которые могут убивать друг друга. Будь то из-за молодой Змеихи, добычи, просто из-за дурного настроения. Ни волк, ни шакал, ни олень, которые всегда бьются за молодух и за место вожака, не убивают друг друга насмерть. Только Змей пошел за человеком, которому убить себе подобного проще, чем зверя… Нет, все же это человек пошел за Змеем, того боги создали раньше. Хоть в чем-то не человек являет всему миру дурной пример, а ему явили… Правда, мог бы и не обязательно перенимать только дурное…

Герць выслушал все эти бредни, сказал уверенно:

– Вот дурные живут там внизу!

– Низина, – поддакнул кто-то. – Серость. Что с них взять?

Мрак удивился:

– А что не так?