Трое обреченных

— Полнейшим позором, — самокритично ответил Максимов, потрепал ее по макушке и вышел за дверь. Человечек за порогом испуганно шатнулся. Он успел уже натянуть брюки, ботинки и майку задом наперед.

— Я пройду, таможня, ты ничего? — похлопал Максимов чиновника по плечу. — Даешь добро?

Он пешком спустился до первого этажа, вышел в ночь и рыдающий дождь, потащился неведомо куда — через теплотрассы и гопников под козырьками подъездов. Денег нет, душа наизнанку, но город не такой уж и большой, кварталов сорок — к утру он обязательно доберется до дому, где и поймет, что никуда не надо было уходить…