Трое в лодке (не считая собаки)

Как я понимаю, джентльмен принадлежал к какому-то обществу воздержания от хлеба с вареньем, ибо он отверг угощение столь свирепо, будто мы решили ввести его в искушение, и добавил, что его долг — вытурить нас в шею.

Гаррис сказал, что если таков долг, то долг следует исполнять, и поинтересовался у джентльмена, какими, по его представлению, средствами исполнения этого долга можно добиться наилучшим образом. А Гаррис — мужчина, что называется, хорошо сложенный, носит почти самый большой размер, вид имеет поджарый и крепкий; незнакомец смерил Гарриса взглядом и сказал, что сходит посоветоваться с хозяином, после чего вернется и пошвыряет нас в реку обоих.

Разумеется, мы больше его никогда не видели, и, разумеется, ему нужен был просто шиллинг. Существует известное количество речных жуликов, которые сколачивают за лето целое состояние, слоняясь по берегу и вымогая вышеописанным образом деньги у малодушных простаков. Они выдают себя за уполномоченных землевладельца. Поступать же следует так: сообщить свое имя и адрес и дать возможность собственнику (если он здесь замешан на самом деле) вызвать вас в суд, где он пускай доказывает, какой убыток причинили вы его собственности, посидев на клочке таковой. Но большинство людей так ленивы и трусливы, что предпочитают поощрять мошенничество поддаваясь ему, вместо того чтобы, проявив известную твердость, его прекратить.

В тех случаях, когда действительно виноваты хозяева, их следует изобличать. Эгоизм хозяев прибрежных участков возрастает год от года. Дай этим людям волю, они перекроют Темзу вообще. А притоки и затоны они фактически уже поперекрывали. Они забивают в дно сваи, с одного берега на другой протягивают цепи, а ко всем деревьям прибивают огромные доски с предупреждениями. Вид таких досок пробуждает во мне всякий порочный инстинкт. У меня так и чешутся руки все эти доски поотрывать и того, кто их повесил, заколотить какой-нибудь насмерть по голове. А еще потом я бы похоронил его, а доску водрузил на могилу как памятник.

Я поделился этими своими чувствами с Гаррисом, и он заметил, что принимает к сердцу все даже сильнее. Он сказал, что испытывает желание не только убить того, кто распорядился здесь эту доску повесить, но также вырезать всех членов семьи, друзей и родственников и затем предать его дом огню.

Такая жестокость показалась мне уже в некоторой степени чрезмерной. Я сообщил это Гаррису, но он возразил:

— Ни капли! Вот так им и надо. А когда они все сгорят, я спою на пепелище комические куплеты.

Меня встревожило, что Гаррис заходит в своей кровожадности так далеко. Мы не должны допускать, чтобы наш инстинкт справедливости вырождался в примитивную мстительность. Прошло немало времени, прежде чем мне удалось убедить Гарриса принять более христианскую точку зрения на этот вопрос, но в конце концов мне это удалось, и он пообещал мне, что друзей и родственников все-таки пощадит, а комических куплетов на пепелище петь не будет.

Вы просто не слышали, как Гаррис поет комические куплеты. Иначе вам бы стало понятно, какую услугу я оказал человечеству. Одна из навязчивых идей, которые преследуют Гарриса, заключается в том, что он думает, будто умеет петь комические куплеты. Тех же его товарищей, которые слышали, как он пробовал это делать, преследует навязчивая идея, которая заключается в том, что Гаррис этого делать, наоборот, не умеет, уметь никогда не будет и что ему нельзя позволять даже пробовать.

Когда Гаррис бывает в гостях и его просят спеть, он отвечает:

— Но я ведь, в общем, пою только комические куплеты...

При этом становится ясно, что комические куплеты в его исполнении являются тем не менее такой вещью, которую достаточно выслушать один раз — и спокойно почить.

— Ах, как мило, как мило, — щебечет хозяйка. — Спойте же нам что-нибудь, мистер Гаррис, спойте же!

И Гаррис встает и подходит к фортепиано, с сияющей улыбкой великодушного благодетеля, который собирается кого-либо чем-либо облагодетельствовать.

— Прошу тишины, пожалуйста, тишины, всем тихо! — восклицает хозяйка, обращаясь к гостям. — Мистер Гаррис сейчас исполнит комические куплеты!

— Ах, как интересно, как интересно! — шепчутся гости. И все спешно покидают оранжерею, и стремятся наверх, и собирают народ со всего дома, и сталпливаются в гостиной, и рассаживаются вокруг, и в предвкушении удовольствия расплываются в дурацких улыбках.

Тогда Гаррис начинает.

Конечно, для исполнения комических куплетов большого голоса не требуется. Вокальной техники и правильной фразировки вы также не ожидаете. Не важно, если певец, взяв ноту, вдруг обнаруживает, что забрался высоковато, и срывается вниз. Темп не имеет значения равным образом. Не важно также и то, что, обогнав аккомпанемент на два такта, исполнитель неожиданно замолкает на середине фразы, чтобы попрепираться с аккомпаниатором, после чего начинает куплет заново. Но вы рассчитываете на текст.