Трое в Песках

— Теперь умрете, — процедил Вишандра сквозь стиснутые зубы. — Меня не удержать… Я сильнее всех на белом свете…

Таргитай и Лиска кинулись к Мраку. Олег остался на коленях, его глаза неотрывно держали парящего над болотом мага, на лбу выступили крупные капли.

— Это Пралес, — сказал сверху Вишандра, в запавших глазах было злое торжество. — Тот самый Пралес, середка мира… Здесь самые лютые звери, самые странные и злобные существа… Здесь пралюди, свирепые и могучие, никого не оставляют в живых…

Лиска на бегу сорвала лук, в тонких пальцах появилась стрела. Вишандра, по мере того как освобождался от волевой хватки Олега, поднимался все быстрее. Улыбка становилась шире, но она замерзла, когда он увидел блеснувший наконечник стрелы.

— Бей точнее, Лиска! — гаркнул Мрак люто.

Стрела описала короткую дугу, вонзилась в живот йога. Так и осталась торчать, словно вонзилась в дерево. Йог продолжал подниматься, еще миг — и стрелы уже не достанут…

Звонко щелкнула тетива. Вишандра вскрикнул, а Мрак гулко захохотал:

— Так, Лиска!.. Все одно грамотный, ему дети ни к чему. Еще!

Вишандра вскрикнул еще дважды, когда стрелы, пущенные безжалостной рукой женщины, поражали цель. Подниматься перестал, судорожно дергался в воздухе. Олег воспользовался и пытался если не сдернуть вниз, то рывком по наклонной повести к земле.

Мрак подавал стрелы Лиске, невиданное дело, а она быстро и ловко всаживала их в обнаженное тело мага — тот висел над их головами всего в трех саженях. Наконец он быстро пошел вниз. Последняя стрела с силой ударила под левую бровь. Глазное яблоко хлопнуло с овальным звуком разбитого яйца. Вишандра уже выл, не в силах заглушить острую боль ни волей, ни магией.

Мрак поймал за ногу, сдернул на землю. Снова нож оказался у горла мага, а колено на тощей груди.

— Зачем занес сюда? Случайно?

Маг шевелил губами, стонал, на губах пузырилась пена. Олег сказал, отводя взгляд:

— Нарочито. Отсюда еще никто не выходил живым. Сами боги сделали это место таким, чтобы живыми не выходили. Здесь хранится Яйцо!

Мрак с недоумением вскинул брови.

— Что еще за Яйцо?

— Гольш рассказывал, — напомнил Олег. — Новое Яйцо, из которого может возникнуть новый мир. Кто расколет — станет богом, а старый мир… вместе с людьми, богами, звездами исчезнет.

Мрак настороженно огляделся. Шерсть на загривке вздыбилась.

— Племя неведомых людей, чья мощь неизмерима, а лютость не знает границ?..

— Верно. Ты хоть и пьянствовал все дни, а кое-что запомнил. В самом племени под охраной магов неслыханной мощи, равной богам, хранится Яйцо. Нам бы только не наткнуться на них!

— С нашим счастьем только по грибы, — проворчал Мрак. — Обязательно напоремся, не сумлевайся.

Худое лицо Вишандры посинело, изо рта текла кровь. Мрак нажал сильнее, красная струйка брызнула фонтанчиком. Таргитай отвернулся, но Лиска смотрела на врага в упор. Красиво вырезанные ноздри бешено раздувались.

Мрак поднял секиру, но Олег сказал внезапно:

— Оставь его.

Мрак упер острие в горло жертве.

— Пошто так?

— Не знаю, — ответил Олег. — Наверное, от Таргитая заразился. Противно добивать раненого.

— Мне не противно, — возразил Мрак.

— И мне, — сердито добавила Лиска.

Мрак одобрительно оскалил зубы, подмигнул. Они стояли рядом, чем-то похожие, тяжелый могучий оборотень — с темным лицом, черноволосый, с черной волосатой грудью, и тонкая, как лоза, гибкая Лиска с огненно-красными распущенными волосами.

Олег отвернулся, пошел между деревьями. Таргитай поплелся за ним, пугливо оглянулся. Мрак хмыкнул: недотепы, но направление выбрали точно на башню Гольша… что теперь за тыщи верст.

Когда Вишандра остался за деревьями, Мрак хлопнул себя по лбу, сказал досадливо:

— Огниво выронил!

Таргитай вызвался услужливо:

— Я сбегаю!

— Сиди, — буркнул он. — Сам забыл, сам вернусь.

Он исчез, а когда немного погодя догнал их в волчьей личине, Олег спросил печально:

— Вишандра, конечно же, упал в болото?

Волк облизнулся, убирая красные капли с морды, перевернулся, уже в людской личине буркнул:

— Ты как в воду глядел! Вот что значит вещий! Подхожу, а там одни пузыри. Воняет гадко, эти чужие маги не моются годами — неумытым богам угождают…

— Нужно ли было? — спросил Олег укоряюще. — Все-таки один из величайших умов на всем белом свете.

— Ну и умничал бы себе дальше. А то взялся… Кто идет за шерстью, возвращается стриженным. А то и вовсе без шкуры.

Таргитай услышал, удивился:

— Как же утонет? Он же почти бессмертен!

— Этого «почти» хватит надолго, — пояснил Мрак. — Я ему нечаянно такой валун к ногам привязал! Тыщу лет просидит на дне, не отвяжется.

Лиска пыталась идти, как и невры, но постоянно зависала на валежинах, застревала в кустах, а когда пыталась перепрыгнуть вслед за всеми низкую сушину, зависла на сучке, как жучок на паутинке. Едва освободилась, сорвалась в глубокую яму, замаскированную узорчатыми листьями папоротника. Добрый Таргитай вернулся, вытащил, повел к нетерпеливо ожидающим Мраку и Олегу.

— Глаза береги, — буркнул Мрак. — Сослепу напорешься, никакая магия не поможет.

Таргитай наивно удивился:

— Ежели в Лесу трудно, то как вообще по Пескам ходють?