Трое в Стокгольме

– Сексуальные дисфункции развиваются не только в результате низкой самооценки, вызванной, например, отсутствием внимания со стороны родителей в детстве. Они также являются проявлением органических заболеваний – болезней центральной нервной системы или гормональных нарушений. Эти нарушения, как правило, первичны, при правильном лечении поведение корректируется.

– А если человек сдерживает влечение без помощи врачей?

– Тогда, скорее всего, он заработает новые психические отклонения. Человек может стать агрессивным и быть уже не в состоянии контролировать себя. Но в каждом случае надо учитывать массу факторов – воспитание, социальное положение, диагноз, образ жизни, возраст. Человек может вести двойную жизнь, в одной полностью сдерживать себя и быть добропорядочным гражданином, в другой впадать в крайности психического расстройства. В истории криминалистики множество подобных примеров.

– Если человек получает от преступных действий только положительные эмоции, то у него не развиваются физические патологии?

– В основе всех преступлений лежат эмоции, своей силой испепеляющие человека. Поэтому в любом случае со временем разовьются вторичные физические дефекты. Например, еще древние заметили, что воры-карманники часто страдают экземой рук. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Я изучал истории болезни пациентов, связь их диагнозов с образом жизни, темпераментом. Так вот, мои наблюдения подтвердили теорию. А как уродливо выглядят пораженные внутренние органы! – Фрикк с отвращением поморщился.

– Вы изучали анатомию? – Алина решила сменить утомившую ее тему.

– Не только изучал, но много времени провел в морге Южной больницы Стокгольма. Мой близкий приятель предоставил уникальную возможность присутствовать при вскрытиях. Тогда у меня созрела идея экспозиции «Анатомия». К сожалению, после скандала доступ посторонним в анатомический зал закрыли.

– Скандала?

– Да, патологоанатома обвинили в изъятии органов без согласия родственников умерших. Вы, наверное, знаете, что в Швеции законодательно закреплено испрошенное согласие на изъятие органов после смерти. Это означает, что изымать можно, если человек при жизни или родственники после его смерти делают заявление о таком согласии. Но кто думает о донорстве при жизни и тем более в ее последние моменты? А кто станет спрашивать о разрешении убитых горем родственников? Так вот факт незаконного изъятия всплыл. Было расследование. Патологоанатом, причастный к этой истории, покончил с собой. Полиция нашла предсмертную записку. Он искренне полагал, что делает доброе дело, спасая людей, нуждающихся в пересадке органов. Я с ним согласен. Спасать надо живых. Мертвым не нужны здоровые почки.

– И что, обвинили одного патологоанатома?

– Арестовали нескольких врачей и медсестер. Но они были простыми исполнителями и мало что знали. Центр управления бизнесом находился в руках патологоанатома.

– А что с вашим приятелем?

– К счастью, мой приятель оказался непричастен к этим событиям. Он отличный стоматолог с хорошими связями в мире медицины. Он всего-навсего помог мне получить доступ в морг.

– Ой, а нашему другу как раз нужен стоматолог, – обрадовалась Алинуся, вспомнив о Славике.

– Без проблем, – кивнул Фрикк. Он записал номер телефона и имя врача на листке бумаги и протянул его Алине. – Скажите, что от меня. Мы до сих пор поддерживаем дружеские отношения.

– Большое спасибо. Хорошо иметь много друзей, – заметила Алинуся, пряча листок в сумочку.

– Разумеется. В жизни все основано на связях, – кивнул Фрикк. – Только благодаря друзьям я могу устраивать выставки. Например, Отто Берг. Ведь это он помог организовать мою последнюю выставку. Он был знатоком искусства. Такая трагедия! Невосполнимая потеря! У кого поднялась рука на этого святого человека? Что сделали с нашей страной! Ее заполонили беженцы и эмигранты. Мы принимаем сброд со всего мира. На улицах играют только черные дети. Нашим женщинам стало опасно выходить из домов. Правительство заигралось в демократию. Если оно не понимает, куда толкает страну, граждане сами должны принимать меры, – произнес с пафосом Фрикк.

– Вы полагаете, что Отто Берг стал жертвой эмигрантов? – удивилась Даша.

Фрикк озадаченно посмотрел на нее, не нашел что ответить и сказал:

– Надеюсь, преступников поймают, но бедного Отто уже не вернуть. Эта скульптура – минимум, который я могу сделать для него. Я хотел подарить ее дорогому Отто при жизни, но теперь это посмертный памятник. – Фрикк сделал трагическое лицо, но через мгновение оживился и резко поменял тему разговора.

– Вы читали отзывы о выставке в газетах? – спросил он с гордостью. – Я не ожидал такого успеха. Лена Петерссон знает свое дело!

– Лена Петерссон? – переспросила Даша.

– Лена Петерссон привела журналистов на открытие выставки и обеспечила информационную поддержку моему проекту.

– Вы – клиент ее компании?

– О, нет-нет. Лена моя ученица. Я читаю курс лекций по теории искусства в университете и веду занятия по рисунку. Лена посещает их. У нее большие способности. А помощь в выставке – ее бескорыстный вклад в искусство.