Троекон. Третий путь (СИ)

Как оказалось, щель для здоровяка оказалась не столь широка, как рассчитывал парень. Он и левым боком, и правы, все без толку.

-- Может, сермягу снять? -- предложил Айван.

-- Ай, и точно, -- шлепнул себя по лбу Нандин.

Под видавшей виды сермягой у него оказалась плотная безрукавка из кожи, из-под которой выпирал серый камиз, заправленный в добротные хлопчатые штаны. Пусть на улице и не стояла жара, но одежа явно носилась не по погоде, слишком уж теплая.

С горем пополам, но он все же пролез, кое-где оцарапавшись, а где и порвавшись, но на общем виде это никак не сказалось.

Нандин было надумал вернуть сермягу на свое мясистое тело, но Айван его осадил: "Ты лучше выверни ее наизнанку и укутай в ней меч, всяко лучше, чем в таком виде". "Голова", -- одобрил кряж.

Под сермягой тоже была кровь, но лишь самого Нандина, как и на штанах, которые снять или заменить не было возможности, но если не присматриваться, то она сходила за простецкую грязь, коя также имелась в избытке.

Улочками и безлюдными дворами, они добрались до дома травника, как раз к заднему ходу, так как главный выходил пусть и не на самую оживленную улицу, но люди там хватало.

Айван постучал тремя условными стуками. Условными они, в общем-то, и не были, парень зачем-то сам для себя их таковыми назвал, зато Мурра всегда знал, что это пришел именно он.

Послышались неспешные шаги, потом звук открывающегося засова, а через секунду из приоткрытой дверцы высунулось слегка веснушчатое лицо травника с кудрявой головой. Углядев старого пациента, он открыл дверцу пошире, но подняв взгляд на Нандина, вдруг нахмурился и отступил на шаг.

-- Привет, Мурра. Ты можешь нам помочь?

-- Кому это -- нам? -- настороженно спросил тот.

-- А, это Нандин, я его... в городе увидел, он лекаря искал.

Айван вдруг понял, что пока они шли, ему даже не пришло в голову придумать правдоподобную легенду. Не говорить же ему, что он спас этого здоровяка от убийц в черном с помощью волшбы! Мурре Айван, конечно, доверял, но не до такой степени. Не хотелось бы назавтра плясать гопака на раскаленных поленницах.

Нандин, однако, как заметил нерадивый маг-недоучка, сообразительностью ума не отличался, и легко мог одним неосторожно оброненным словом проложить ему мощеную дорожку на костер.

-- Так оно и было, -- неожиданно подтвердил здоровяк. -- На меня бандиты в лесу напали.

-- Да? -- недоверчиво протянул Мурра. -- А как же ты тогда в городе оказался, пройдя меж стражи, да еще и с тесаком таким? -- он указал на торчащий из сермяги меч.

-- Да брось, Мурра, ты же мне не раз помогал.

-- У меня и деньги есть, коли нужно, -- подал голос Нандин, полез рукой за пазуху, вдруг замер, заморгал, словно ничего не видя, и повалился ничком, едва не задавив стоящего перед ним Айвана.

-- Отродье Бездны! -- чертыхнулся Мурра, и, забыв об опасениях, сбежал с лесенки, не без труда перевернул тело и приложил пальцы к шее. -- Надо его в дом занести, а то еще увидит кто.

Так и сделали. Нандин не только был огромным, но и весил соразмерно, из-за чего на то, чтобы затащить его в дом, потребовалось минут десять. Переложить его на узкий деревянный топчан и вовсе оказалось непосильно, поэтом было принято решение оставить здоровяка лежать прямо на полу. Мурра принес какой-то узкий тюфяк, чтоб помягче.

Сняв всю верхнюю одежу, травник приступил к лечению, обтирая раны чистой водой и смазывая смесью пахучих трав.

-- Ты хоть знаешь, кто это? -- спросил он у Айвана.

-- Нет, а это важно?

-- Его брата называют берсеркером.

-- Кем-кем? -- не понял Айван. Для него это слово звучало тарабарщиной.

-- Они живут на Большом Континенте, в Шаджаре. Во время войны четырехлетней давности, они выступали на стороне так называемой Неживой розы. Сиречь воевали против магов.

У Айвана перехватило дыхание. Теперича он еще больше желал, чтобы этот здоровяк умер, еще там, на холме. Может, все же стоило рискнуть? -- подумал он про себя, нащупывая под туникой колышек. Поздно ждать молока, коли корова издохла.

-- Так значит, у него и правда красные глаза? Мне не показалось?

-- Обычно у них глаза лишь слегка красноватые, даже бледно-красные, но когда они впадают в неконтролируемую ярость, их радужки словно светятся изнутри цветом рубина. А еще у них более развитые клыки, словно у хищных животных. -- Мурра наклонился и без стеснения раздвинул губы спящего здоровяка, обнажая мощные челюсти с верхними и нижними клыками, при этом верхние были чуть побольше.

Айван сглотнул. Есть ли в этом берсеркере хоть что-то человеческое, помимо общего облика? Такими зубами не каждое животное способно похвастаться, а про жестокость в бою и говорить не стоит. А вдруг у него под густой бородой, например, вторая нижняя челюсть или вообще второй рот? Вряд ли, Мурра бы сказал.

-- А может того, не будешь ты его лечить? -- сглотнул парень.

-- Как это -- не буду? -- удивился Мурра. -- А на кой ты его тогда притащил?